ОГЛАВЛЕНИЕ	стр.
1. От Автора ...................................….…..........….	3
2. Повесть 1. Уникум, мечтавший о безработице ..	27
3. Повесть 2. И один в поле воин (Армейская Перестройка "по — Маленковски") ……..……..	197
4. Таблица упомянутых идей Маленкова С.К. .…...	275
5. Таблица идей автора ..........................................	295

От автора.

Предисловие ко 2-му изданию

Этот сборник составлен из очерков о судьбе и делах одного человека — Маленкова Семёна Кузьмича. Поразительная судьба удивительного человека. Удивляют его идеи и поступки на фоне общественной формулы "быть как все". Может, они не захватят тебя, читатель, как "Судьба Человека"[1] или "Повесть о настоящем Человеке"[2], "Иду на грозу"[3] или "Цель жизни"[4]. Я не писатель, и не пытаюсь тебя развлечь интригами и неожиданными поворотами событий. Но ты непременно отметишь нестандартность человека, опережавшего "своё время".

Ещё мальчиком он пробовал осознать романтику жизни Тома Сойера и проблемы жизни Клима Самгина, он любил сказки, но предпочитал реальных героев. И в его жизни больше звучала тема Достоевского "преступление и наказание", но в совершенно ином исполнении. Возможно, когда-нибудь описание этой жизни войдёт в серию "жизнь замечательных людей". В ней будет много из жизни каждого из нас, но, просматривая день за днём тысячи граней поступков, мыслей, решений, мы будем приговаривать: "Я б так не смог, не выдержал бы", "рисковать быть затоптанным стадом будет только сумасшедший", "моя жизнь индивида ценнее судьбы страны и общества". Ой ли? Лучшие ли индивиды гонят толпы по сухому руслу за неумение участвовать в отборе лучших "наверх", за неумение доверяться не "главным", а лучшим?

Сейчас модно много говорить о "тупиках", кризисах, "неработающих" законах, фатальности традиций России как "страны дураков". Мой герой задолго до "Перестройки" научился выделять "инкубаторы дураков" и проектировщиков "неработающих механизмов" российского законодательства, проектировать и внедрять "работающие" правовые нормы, обозначать "свет в конце тоннеля", создал свою систему проектов "как нам обустроить Россию"[5]. Может, в ущерб развлекательности, я старался, чтобы "за поворотом" и ты, знающий реалии России читатель, как автогонщик по жизни, увидел не безнадёжную темень туннеля, не стену, а дорогу, прочерченную и освещённую идеями героя повестей.

Я бы назвал мой сборник "Повести о Белой Вороне", да боюсь читательских и авторских (чужих) ассоциаций памяти. В обществе бытует стереотип, что Белая Ворона — это не норма, это любопытное отклонение. Мой герой резко выделяется, как и Белая Ворона, но он нормален, он настолько нормален, что скорее должен во многом быть образцом, нормой для лучшего слоя потерявшего ориентиры Общества, которое может оценить его поведение и симпатизировать ему.

Жанр своего повествования я бы определил скучной формулой "научно-практический обзор событий и идей на биографическом фоне". И всё же это непривычная, научно-биографическая (нет таких в издательских перечнях!), и невыдуманная повесть.

Однако внимательный читатель всё чаще находит в книге ответы по другим разделам:

· преступность "отбросов общества" и организованную государством,

· борьба с преступностью настоящая и театрализованно-фиктивная,

· неэффективность управления с нанесением ущерба обществу - по глупости чиновника или профессионально-умышленная,

· заведомо криминальное законодательство в обёртках демократических деклараций,

· незащищённость и беды граждан, созданные и сохраняемые "нерушимыми" и "стабилизированными" эшелонами юристов из МинЮста и Прокуратур, из Судов и МВД, из адвокатур и аспирантур, мафиозно "повязанных" с системой власти…

И эти открытия выпали на долю мальчишки, рабочего, студента, офицера, инженера, политика, пенсионера… И он сохранил лицо Гражданина на всех этапах своей жизни.

О нём и его позиции ты ничего не мог прочесть "тогда", не знаешь и "сейчас".

И при живом герое, каких в России наверняка и всегда огромное множество, лицемерное телевидение России (бывшее некогда "народным"), "скорбя" по умершему академику Лихачёву, проронило "он был последней совестью нации"…

Рано празднуете похороны всем честным людям страны! Ваши потуги в этом всегда видны. Но в России совесть нации не утаить в чёрных мешках забвения и не похоронить в одном гробу с героями!

Прости меня, дорогой читатель, если восторженное описание жизни моего героя обидит тебя, покажется высокомерием к тебе. Ничуть. Манией величия мы оба не страдаем. Но моё желание разрушить глухую стену десятилетий замалчивания достойных идей и поступков — естественно. Такие люди не ходят толпами, их жизнь непросто "на себя примерить"[6].

Эта книга для тех, кто хочет вырасти или стать смелым, честным, героем, полезным своей стране и народу. И для тех, кто мечтает встретить героя и найти у него защиту и сочувствие.

Я жалею (но не оправдываю) тех, кто не смог поддержать моего героя в трудную минуту. Упрёки совести носить всю жизнь труднее, чем один раз совершить подвиг. Правда, если эта не глухонемая совесть есть. Труднее жалеть тех, кто не хочет быть похожим на лучших, а стремится затеряться среди тех, кто "как все".

Если ты, дорогой читатель, относишь себя к живущим "как все", у тебя есть повод поразмыслить. Конечно, в обществе должны быть нормы и эталоны, понятные и симпатичные большинству. Тогда они соблюдаются без насилия. В России после 1917 года не только за норму, но и за эталон, принято было считать не поведение лучших, а поведение "большинства". Если гениев, изобретателей, передовых индивидов "усреднять" до поведения "масс", заставлять "жить как все", общество теряет способность к развитию, к совершенствованию, деградирует. Нет, конечно же, они должны уважать и соблюдать правила поведения большинства. Но общество должно научиться стимулировать и внедрять "полезные отклонения от стандартов" не только у изобретателей в технике.

Общество должно ставить образцом поведение лучших, чтобы сделать его нормой поведения большинства. То есть не объявлять нормой воровство, например, только потому, что в России всегда и повсеместно воруют. Разве это не очевидно? А нашему герою пришлось это доказывать всей жизнью.

Как голодный мечтает вкусно поесть, как невольник мечтает о дне свободы, так мои глаза мечтают увидеть множество людей, близких моему герою.

Трудно жить, как он, но насколько неблагодарно и позорно противодействовать ему. Он из клуба рыцарей, современных Гамлетов, Чацких и Дон-Кихотов. Он не поспешил послать свои очерки жизни в "клуб Белых Ворон", когда такой замелькал на телеэкране. Белые Вороны и Рыцари Чести имеют общие черты, но они — не одно и то же.

Взгляни — это судьба твоего современника, который прожил вторую половину ХХ века очень бурно и неординарно, с честью. С мечтой летать, с мечтой быть максимально полезным всем, с мечтой сделать этот мир уютнее и честнее...

Он не мог воскликнуть вслед принцу:

Мир расшатался — и скверней всего,

Что я рожден восстановить его! [7]

Да, мир расшатался и прогнил, вместо порядка — имитация, "показуха". Но в способности "восстановить его" — уверенности не было и на чих. В отличие от принца крови, с детства приученного править, он имел только ту же любовь к чтению, раздумьям и сомнениям. Чувствовал, что знает о миропорядке мало, и сожалел об этом, пытался эту брешь залатать "самоучкой". В стране, где "каждая кухарка может управлять государством"[8] "кухаркиных детей" этому не учили. Он увидел, как многие, декларируя хорошее, творят на деле плохое, и стал противостоять им. Сделал это линией жизни, чертой характера.

В своих повестях, читатель, я посмел дать тебе параллели с мыслями великого Шекспира, высказанными почти 400 лет назад. В "Гамлете" не только сам принц открывает для себя коварство и зло жизни. Нет человека, которому рано или поздно не приходилось сделать для себя подобное открытие. Открытие коварства и зла реальной жизни может дать разную силу причиняемых страданий отдельному человеку, быть разным по степени общественного значения этого зла и этих страданий. В моих повестях нет прямого братоубийства и мести сына за отца. Но сюжеты этой, казалось бы, личной жизни тоже символичны и масштабны. Они так же обличают зло, которое стало повсеместным, пустило глубокие корни в обществе куда больше датского, и разит не только его "королей". Судьба "Гамлета Новомосковского уезда" тоже трагична, но он жив и борется со злом.

Может, кому-то ближе аналогия "новый Чацкий" или иная. Кто-то присвистнет – это не Джеймс Бонд и не Шварценегер… А мне такие – дороже!

Мир равно теряет, пиная или "замалчивая" таких людей.

Мало кто ныне в книге или на сцене напомнит нам благородные дела и мысли, на миг шевельнёт возвышенное. "Перестройка" обернулась грандиозным обманом народа огромной страны. Лавины ненаказуемых домыслов и лжи в прессе, на радио и телевидении, ненаказуемая ложь "власть придержащих", преступная "героика" телесериалов и наркомания в школах, агрессивное домогательство реклам, издевающееся над неимущим большинством. А наутро миллионы башмаков привычно и неуважительно топчут прах достойных предков, разносимый всюду беспокойным, как души героев, ветром.

Единственный, вернее, последний из выживших и любимый сын в рабочей семье, мечтавший быть лётчиком, лишившийся осуществления мечты по вине садиста из военкомата. Ещё в школе он получил медаль ВДНХ[9]. Один год после школы он бурно прожил... рабочим, токарем. Очень "мала оказалась кольчужка". Мыслям и делам нужен был размах. Он уезжает учиться.

Затем пять беспокойных и сложных студенческих лет. Он навсегда вписан в созвездие окончивших "с отличием" Московский Авиационный технологический институт им. К.Э. Циолковского. (Ныне — Российский государственный технологический университет им. К.Э. Циолковского).

Затем скандальные два года в армии — "по его вине" расформировали ракетную часть. Совсем не просто встретить такой "штришок" в молодой биографии.

Затем тринадцать роковых лет конструктором в авиационной промышленности. В 38 лет — рывок (в 70-е годы, без партбилета!) в кресло главного конструктора завода, из которого он был вырван "волей народа" в депутаты Моссовета "перестроечных" лет.

Активный депутат Моссовета ХХI созыва (90-93 г.г.), председатель комиссии "по проверке использования собственности Москвы", председатель подкомиссии "по развитию самоуправления в Москве", член комиссий по чрезвычайным ситуациям и военным вопросам, комиссии по информатизации, комиссии по развитию предпринимательства... Помощник депутата РСФСР. Автор сотен законопроектов для Москвы и России.

Невероятная работоспособность при огромных перегрузках, в среде мешающих нормально работать интриг, стрессы, и как авария на взлете — в 42 года, — инвалид второй группы. И вновь — активная правозащитная деятельность в те годы, когда всем инвалидам и здравствующим — плохо, когда от беспомощности перед бесстыжей и воровской властью люди садятся на рельсы, на которые обещал лечь не защитивший их и обманувший их президент.

Семён Маленков уже оставил немалое наследие.

В студенческом дипломе в 1974-м году он вместе с отличным техническим проектом "с отличием" защитил идею внедрения безработицы... в СССР. Но не то мракобесие массового бесправия и нищеты, что внедрила "команда высоких профессионалов" Ельцина. Нет! По дипломному проекту Маленкова люди увольнялись с пожизненным сохранением среднегодовой зарплаты. И ещё оставалась 15-кратная прибыль (Пятнадцатикратная!) на развитие производства и науку, на медицину и культуру... Всё обосновано техническим решением и экономическим расчетом.

Решение относилось к авиаприборостроению, которое пренебрегло идеями этого проекта и "гордо загибается" сейчас, оставив в нищете и автора проекта. На что тратить — найти легко. Мало кто, как Семён Маленков, предлагает идеи и одновременно — способы, где взять средства для реализации его предложений, доказывая их верность цифрами! Это могло бы принести автору звание "Героя Труда", лауреатство премий, обеспеченную жизнь и старость... Но это противоречило идеологии КПСС, боровшейся против безработицы "в принципе". Диплом с "отличием" при таких "недостатках" так просто не дают. Но его признали, одобрили и... сожгли.

Автор золотоносных идей ныне брошен в нищету теми, кто уговаривал "раньше думай о Родине, а потом — о себе". Да, да, теми же! Как объявил ещё великий А. Райкин, чиновники живучи, как клопики. В 90-е годы в позволившую себя обескровить Россию вновь внесена "идея выживания". За тридцать пять прошедших с 74-го года лет пришли и новые чиновники. Но они также не слышат, не внемлют, затопчут ради премии или карьеры...

За последние 10 лет бывшие "номенклатурные" посты сохраняют большинство их бывших обладателей. Их соучастие в преступлениях прошлой пирамиды власти не внесены в планы расследований. Но прокуроры России активно соучаствуют в сокрытии преступлений, являясь частью прошлой преступной номенклатуры и её охраной, частью прошлой и современной системы организованной преступности.

Опыт "советской государственной организованной преступности" ещё смелее используется новой пирамидой власти. Развит, расширен, оснащён технически и защищён новыми "лазейками" в законодательстве.

Однако ещё до Божьего суда земные преступления должны получить возмездие на Земле, чтобы установить справедливость и радость бытия.

В идеях Маленкова много есть правильных мыслей и "о кадрах". Всё идёт от понятия чести, честности, справедливости, законности. Кому-то это не нравится. Не дают их ни опубликовать, ни внедрить.

Маленков начал "перестройку" в армии задолго до Горбачева и Ельцина. Раскрыв в ракетном полку систему приписок, очковтирательства, принуждения и устрашения, жестокого отношения к семьям защитников Родины. Он совершил поступок, на который не решился ни один кадровый офицер ракетной дивизии. То есть он совершил Подвиг.

Трусость и бесчестность большинства считали нормой, которая и породила катастрофу, описанную во второй повести. Полк разогнали сразу после ухода лейтенанта Маленкова из армии. А тогда, среди болот, где до ближайшей деревни — 50 км, он мог и не вернуться в свою комнатку офицерского общежития, мог не вернуться домой к молодой жене в Москву. Герой награду "За заслуги перед Отечеством" не получил. Командование дивизии и разогнанного полка как-то представить героя "не осмелилось", а нынешним — "некогда".

Но "в жизни всегда есть место подвигу".

При увольнении из АвиаПрома, которому он посвятил 13 творческих лет, за ним числилось "сопровождение" 54-х отдельных приборов, комплектов и систем (!), хотя он не имел в своём подчинении никого, лишь случайных и временных помощников для редактирования очередного комплекта чертежей. Этого "объёма" хватило бы на загрузку двух-трёх крупных конструкторских отделов.

Записав однажды в План по соцсоревнованию "хохму" — "создание системы ничегонеделанья при сохранении зарплаты", он создал уникальную схему проектирования и "сопровождения" документации. Он делал проект за 2 -3 месяца, тогда как "по норме" было "положено" более 1,5 лет. Он делал полный академический расчёт конструкций приборов (точность, собираемость, выделение слабых узлов, оптимизация параметров). По плану на 80 % их и "не полагалось", поэтому хранить их приходилось не в архиве ("внеплановое" не принимали), а дома. Люди увольнялись. Ему "подсовывали долизывать" в опытном и серийном производстве чужие приборы, "сопровождать", отвечать за рекламации.

Улучшить "не своё" трудно. Нет времени на перерасчёт и изменения. Но за 13 лет его работы не было ни одной рекламации на разработанные им конструкции! И у переработанных им конструкций число "проблем" резко падало. Часто и предлагавшиеся им изменения не принимались — для производства и для страны непрерывно улучшать приборы, казалось, дорого. А ответственность за порученное уже переложена на тебя. Пришлось дома сделать на всё полные перерасчёты, проекты модернизаций, и хранить их тоже дома. Более 50 проектов. По законам СССР и по отраслевым нормативным актам о делопроизводстве и ведении конструкторской документации — гарантированные "пятьдесят порций" тюрьмы "во славу Отечества". Эдакий "совковый урка в законе", уголовник поневоле. Все преступления — для лучшей и быстрой реализации проектов, "для пользы дела".

13 таких лет под "второй формой" секретности, "невыездной"[10], но при увольнении он смог спровоцировать и получить уникальную запись о полной несекретности его документации... "Неформально" многократно осуждён, но "формально", слава Богу, не посажен.

Когда он в 89-м уходил из КБ на должность Главного Конструктора завода, ему в порядке мелкой мести созвали собрание отдела, "осудили" за уход из КБ, где ему не хотели присвоить даже заслуженный статус "ведущий конструктор", и трусливо, "коллегиальным решением" собрания отказали в праве уйти "переводом", т.е. отблагодарили за сделанный вклад тем, что обокрали на некоторые вполне заслуженные льготы.

Осуждён, но "прощён", ибо, спасая свои карьеры, начальство "не давало ход" "расследованиям" новаторских прорывов, "придерживало" репрессии за нарушения тупых запретов. Ведь каждое "преступление" завершалось успешными испытаниями и внедрением. "Прощён", но не награждён за отвагу и пользу Отечеству.

Пережив много бессмысленнейших угроз своей жизни и благополучию, Семён перестал чего-либо бояться. "Рождённый сгореть — не утонет" — любимая присказка его отца, кулачного бойца, батарейщика "катюши".

Начав почти одновременно проекты прибора для "ЯК-42" и для загадочного "космического челнока" "Буран", Семён придумал и внедрил уникальный редуктор. Вернее, это был с любовью сделанный и хорошо просчитанный инженерный проект. Но до него такого в приборах "приборной доски"[11] не делали. В пространстве 10 мм изящно помещались все чудеса "слабых" и "силовых" передач. Известные в КБ прототипы были весьма громоздки. Семён поместил колёса и оси по принципу "детского конструктора", можно было все "перебрать" и "передвинуть" за один день, сделав новый прибор. Пакет чертежей охватывал все варианты типоразмеров на прошлые и будущие приборы. Больше не надо было чертить для будущих проектов 60 % от папки проекта!

Внедрить это ... запрещал ГОСТ[12]. Но Он внедрил! Полтора "плановых" года на проектирование стали просто не нужны. Вот и показал он задумку, "как не работать, сохранив зарплату", создав и внедрив передовую технологию проектирования приборов и "сопровождения" проектов.

И пошли ему "сваливать" проекты… Так и набрал он, "не захлебнувшись", в своё единоличное "сопровождение" рекордные 54 проекта. Не оценили. Сочли только, что очень занятно. Но сказать, что "так поступил бы каждый", в КБ не могли. А отметить не то чтобы Подвиг, но даже Заслугу — не хотели.

"Не наш человек".

Он изобрёл Колесо. Конечно, Гениальное. Только всё, сделанное "впервые в мире", получает звание Изобретения. Можно ли в наше время изобрести колесо? Насмешек над ним было достаточно. Но изобретение признали и зарегистрировали. И его "законно присвоило" государство, выдав автору "а. с."[13]. Это Изобретение нерадивое государство использует для единственного прибора в единственном самолёте, хотя оно могло перевернуть многие конструкции и обогатить автора.

Через двадцать пять лет это государство уже публично будут называть "страна непуганых дураков"... Для творческих и честных личностей необходимость жить и работать в этой среде – бесчестие.

О другой странице творчества, о законопроектах Семёна Маленкова, так коротко не скажешь. Это "потерянная Россия". И Семён, может, лучший её "потерянный президент". Все разделы права, начиная с Конституции. Сотни проектов. Ему не хватало бланков, его запомнили в архивах и в ксерокопии… И почти все проекты были отвергнуты людьми, осуществившими самое массовое и тотальное ограбление народа.

Хотя кое-что из предложенного — "проскочило". В 81 году, переселившись в Строгино, он начал то, что теперь стало Законом "о самоуправлении". Председателем "подкомиссии по развитию самоуправления в Москве" он и был избран, как родоначальник, в Моссовете. А ещё был председателем комиссии "по проверке использования собственности г. Москвы". Почти зам. прокурора столицы. Судьба материалов комиссии трагична. Её замалчивают. Слишком многим это очень выгодно.

Много написано "о разворованной России". О грабительской и криминальной "приватизации" написано много. Прокуратура и юстиция трусливо и соучастливо молчат. Обещаны публикации, но не вышли в свет "чемоданы" документов ни Гдляна, ни Руцкого… Когда народ заинтересуют эти документы, он может потребовать казни многих из тех, кто сейчас метит в президенты России…

Спросите Президента и Думу, правительство и "свободную прессу", почему они не внедрили и даже не опубликовали проект Маленкова по приватизации в России?

Маленков предлагал всю (юридически называвшейся общенародной) собственность, все объекты и предприятия страны - объявить акционерной собственностью с долевой собственностью каждого гражданина страны.

Всё хозяйство страны при этом – преобразовать в объединение акционерных обществ, или как говорят на Западе – холдинг. Правительство страны получило бы статус доверительного управляющего холдинга, а министры и директора стали бы исполнительными директорами с полной ответственностью за прибыльность фирм и соблюдение интересов акционеров. Эта ответственность (в общей и непрерывной цепи ответственности) должна возлагаться (делегироваться) на каждого руководителя в части его прямых обязанностей, покрывая всё поле ответственности по законам, не оставляя ничего "бесхозным".

Эти два правила, совмещённые вместе, меняли бы многое в управлении страной.

Рулить без ответственности нельзя даже в личном авто. Уйти "на пенсию", "по окончании срока" или как "не справившийся" без отчёта и ответственности не должен никто. Тогда и мошенники к рулю рваться не будут.

У каждой фирмы должно быть на первом этапе по 150 миллионов совладельцев. То есть каждый гражданин имеет долю в каждом предприятии. Практически ничего нового, "иначе сказанное" общенародное совместное владение, но с формулой принципа учёта. Это много, на первом этапе неизбежно ведёт к сложному учёту на ЭВМ, которых в стране и в то время было достаточно. Не было другого - списка всех предприятий страны, учёта общенародной собственности, их стоимости и доходности.

Признание этого грозило наказанием преступному ГосПлану, СовМину и ЦК за "бесхозяйственность" и "злоупотребления". И правительство предложило "альтернативу" - делёж до учёта. Ни в одной стране совладельцев на это не уговоришь! Как мир должен был хохотать над Россией!

Способным участвовать в собраниях акционеров – "голосующие" акции. Неспособным участвовать – "привилегированные" акции (специальные "неголосующие", но с гарантированным дивидендом, соответствующим прошлогоднему доходу). Цена их, как и дивиденд, важнее начального номинала (доля от учётной балансовой стоимости) и пересчитываются при пересчётах стоимости собственности и прибыли.

Часть собственности должна была быть признанной не подлежащей разделу и перепродаже (стратегически важные предприятия, объекты и источники сырья). Но свою долю в Хабаровской прачечной или пельменной я сам поменяю на их долю в Московской. Они далеко, мне не нужны, их деятельность и доходность трудно контролировать. Так заработает рынок ценных бумаг - акций. А если хотите забрать у меня космодром, автозавод, рудник, телецентр, типографию, пекарню или Сочинский пляж – компенсируйте мне убытки, дайте вашу долю в равнодоходном предприятии.

Лучшей страховкой была бы не сеть карманных банков и "страхагенств" из хорошо продуманных (законодательно разрешенных!) "однодневок", а система государственной и экономической безопасности, системы действующих (обеспеченных механизмами исполнения) законов и госфондов (включая страховые) страны. Прочти об оборотных фондах Маленкова в первой повести.

На свою часть от доходов бюджета страны никто бы не стал нищим, не искал бы денег на лечение и образование. Ведь не секрет, что на "зарплату" государство выдавало нам всего 4 процента от заработанного нами дохода. Огромные суммы тратились бесполезно и безотчётно.

Годовые отчёты по доходности и использованию государством (и его доверительными управляющими) и дирекциями АО обще-долевой собственности, а не бесполезные рекламы, должны были раскладывать жителям-акционерам по почтовым ящикам. Это был иной проект "разгосударствления" собственности, превращения (по крайней мере, на начальном этапе, с обеспечением равных возможностей и гарантий) - во владение не безлико-общенародное, а в личное, но в совместно используемое, акционерное, хорошо учитываемое и подконтрольное собственникам.

Миллионы акционеров проверят "хозяйственников" лучше горстки ревизоров. "По крупному" мимо них не проскочит. Собственников не подкупишь. И лучший аргумент отчёта - дивиденд на банковский счёт.

Проект оплевали. Ваучерами оторвали реальную собственность от реальных владельцев.

Учёт и оценку собственности не провели. И спешно стали растаскивать, прикрываясь "договорной практикой", наслоением преступных документов, преступных обязательств новой власти. (Возвращать и расхлёбывать которые предлагают почему-то за счёт народа, а не счёт виновных!) Всё это прикрывается "опытом Запада". А как же, криминальный авторитет!

А нам кажется, что многие граждане Запада с удовольствием предложили бы своим правительствам внедрить предложения Маленкова!

Поскольку проект Маленкова мошеннически "замяли", скрыли от народа, лишив священного права выбора, а я согласие не давал на отторжение собственности без учёта и оценки, без обеспечения обмена по эквиваленту стоимости и доходности, без гарантий и помощи государства в защите от мошенников - компенсируйте мне потерю всего, что у меня отторгли!

Коренной реформой в проекте Маленкова стал бы перевод наёмных кадров в акционеры, интерес в зарплате померк бы перед общим интересом к прибыли и дивидендам.

Из проекта следовало, что и пенсия тоже бы превратилась в разновидность дивидендов, в доход уволившегося акционера, то есть стала бы доходом не пожизненным, а наследуемым... Стоит прочесть о расчёте доходов от одного станка-полуавтомата, чтобы понять и реальность таких пенсий, и реальность совершённого "прихватизаторами" массового мошенничества.

Ведь отчисленные на пенсию прибыли предлагалось не делить и проедать (как делал Пенсионный Фонд СССР, и наш Российский), а "крутить" и умножать в спецфондах, направляя на раздачу только прибыль от "крутежа"!

Едва родившийся человек (наследник акционера или наследник акций пенсионера) уже не был бы иждивенцем, имел бы и на пелёнки, и на игрушки, и на образование… И с каждым поколением состоятельность пенсионеров и наследников бы росла! Это решало бы проблему ликвидации нищенства, голодного вырождения народов.

Ни один "олигарх" не уговорил бы такого пенсионера продать свои наследуемые дивиденды, как он легко скупил неощутимые и бесполезные "ваучеры". Что за гении предпочли ваучерно-мошеннический проект ограбления народа, лишения всех и собственности, и дохода от неё? Где учили этих "профессионалов Ельцина"? Что за "новая юстиция" в "правовом" государстве мешает ограбленным вернуть их собственность и компенсировать им ущерб?

Никакого призыва к реставрации криминального строя КПСС (иногда ложно именуемого "реставрацией социализма") в этом нет. Прочти книгу – поймёшь.

В книге даются предложения на замену криминальных "узаконенных" правил (как "брежневских", так и "ельцинских") на правовые и демократичные.

Именно стрессы на этом пути "срезали" без двух минут летчика до 2-й "нерабочей" группы инвалидности. Болезнь Бехтерева, или, как шутили некоторые врачи, — Болезнь Николая Островского. Круглосуточные боли в позвонках, в любом положении, сращивания позвоночных хрящей.

Но он не слёг. Он стал председателем общества инвалидов с гордым именем "Фонд гражданских инициатив". Члены организации пишут и подают инициативы по защите Прав Человека, прав инвалидов, по демократизации Общества. Их проекты не позволяют красть, не оставляют преступления без наказания, не делают исключений для ответственности высоких руководителей, не позволяют унижать бесправием и нищетой…

Они не выгодны стоящим сейчас у власти, поэтому активно отвергаются под разными предлогами.

Хотя по Закону Государство обязано оказывать помощь организации инвалидов, особенно в защите гражданских прав, Организация не имеет офиса, телефона, денег для полезной для страны и для народа работы. Зато у строителей и защитников страны за бесценок скуплены магазины и склады, заводы и рудники "новыми русскими", часто совсем нерусскими.

Созданы преступные сети в обществе и в правительстве, создано целое криминальное государство в России и ещё более бандитское – в Чечне. Проекты "гражданских инициатив" Маленкова летят в корзину, их не дают прочесть широкому кругу населения, о них не говорят… Это и есть самая организованная преступность. Её организаторы - у власти, поэтому так театрально-беспомощна их "борьба" с преступностью. Даже несмелые СМИ развлекают нас изобилием фактов и обвинений. А уж непоявление перечней обвинений из заявлений СМИ и граждан (даже перед выборами) в адрес находящихся у власти, даже в адрес кандидатов, - сильнейшее тому доказательство криминальной и наглой круговой поруки на всех этажах власти.

У читателя есть возможность оценить часть этих идей и поведение чиновников "правового государства".

В декабре 1996 г. Семёну Маленкову, инвалиду по заболеванию опорно-двигательного аппарата, разобрали с трудом купленную "подержанную" машину ЗАЗ, чтобы он не мог никуда добраться. Ему отказали в защите прав в милиции, в прокуратуре, в органах социальной защиты, в "правительстве" Москвы и в правительстве России, на словах "строящей правовое государство", "борющейся" за Права Человека (!). Покрывая преступников от наказаний по предъявленным Маленковым обвинениям, несколько десятков офицеров московской милиции и десятки чиновников московской администрации совершили сотни уголовных преступлений.

Россией и её Столицей давно правят лицемерные и криминальные пирамиды. И борьба между ними идёт не за истребление преступных, не за торжество демократии и законности, а за раздел сфер влияния и источников доходов.

Идеи и статьи Маленкова С.К. не печатает "свободная" русская пресса… То "не вписывается в тематику редакции", то "не актуально по злобе дня", то длинновато на один абзац… Вам не кажется диким, что за 30 лет (!) его предложения и он сам не мелькнули ни в газетах, ни на телевидении, даже в период "депутатства"?! Ведь такой пакет идей не рождается в одночасье. И разве он пустяковый? Он выстрадан и выношен годами. И об этот труд вытирают ноги!

Никто в лицо не скажет, что не свободен он сказать, что страной правят преступники, что есть люди достойнее нынешних правителей, достойнее намозоливших глаза кандидатов в правители, что есть и идеи достойнее нынешних законов. Никто свободно не скажет, что "правовое государство" по Конституции России и забота о Правах Человека в сегодняшней России – лицемерие, фикция, фарс.

Многие "политики" взяли эти материалы "на ознакомление" и не ответили на них. Многие бессовестно включают идеи Маленкова в свои листовки, замалчивая автора, не включая его в списки депутатов от своих партий. Плагиаторы и лицемеры лезут вверх, чтобы после отречься от этих идей и воровски пользоваться обманом полученной властью.

Новые правила проведения выборов, как и предшествующие, не перекрыли доступ во власть преступным лицам и организациям. Выборы 99 года (как и предыдущие) рассчитаны на "отмывку" преступлений уходящих, на замену их свежим и более организованным криминалом (и менее "засвеченным", способным вновь продолжать преступления на доверии и обещаниях, да ещё и под прикрытием депутатской неприкосновенности, подменившей ответственность за неисполнение наказов избирателей.

Первое издание повестей вышло в октябрьском номере 98 г. журнала "Гражданская Инициатива", издаваемом МО МОИП "Фонд гражданских инициатив", увы, малым тиражом и в сокращённом виде. В каждой повести предполагалось отразить только мысли, рождённые в описываемый период жизни. Но постепенно стало ясно, что бумаги не дадут даже на издание первых повестей.

С приближением нового "сезона выборов" стало необходимостью включения в первоначальный текст повестей некоторых более поздних идей для "досрочной" ориентации к конечной мысли, для сравнения моментов прошлого с настоящим. Основной "тираж" материалов Фонда расходится (спасибо прогрессу) на дискетах и CD. Но для доведения идей до всех граждан книга должна быть опущена в почтовый ящик каждой семьи, хотя бы в "газетном варианте" издания.

Ищем депутатов и чиновников, которые доведут предложения Маленкова до граждан и помогут их внедрить. Ищем редакторов газет, радио- и телепрограмм, способных предоставить слово автору идей.

Ищем спонсоров на оплату издания книги и на оплату линии интернет и WEB-страницы!

Такую жизнь и такие дела, как у Семёна Маленкова, в России сегодня очень многим хочется замолчать и тихо "спустить на тормозах".

Но лучше об этом и подробнее – тоже в книге…

Сейчас многие любят говорить, что смысл жизни – выживание. Выживание Добра и Выживание Зла имеет разный смысл. Создание условий потребности спасения от "самовымирания" для всего честного и порядочного на фоне жиреющих преступников и подлецов – это преступление против человечества! Как говорит Семён Маленков, смысл жизни не столько в совершении Поступков от мира Добра, сколько в воспитании тех, кто их повторит и продолжит.

В этой книге я излагаю идеи и мысли Семёна Маленкова. В "первоисточнике" мемуары пока не до конца систематизированы, а идеи выражены более по схеме "предложение— действующий норматив— изменённый норматив". Такой документ интересен только юристам и депутатам ГосДумы. Но у Маленкова нет денег на рассылку "бумажных" копий и нет на подключение и оплату Интернет-сети. Так финансово и юридически душат чиновники государства "генераторов полезных идей".

И я надеюсь, что среди читателей найдутся и единомышленники, и последователи, и желающие придти на помощь.

Автор почерпнул факты из документов архива МО МОИП "Фонд гражданских инициатив" (регистрационное Свидетельство Городского Отдела Юстиции г. Москвы № 2878 от 7.09.93 г.), из мемуаров Маленкова С.К., хранящихся в МО МОИП, из семейных архивов Маленковых. Для широкой публики они пока не изданы.

Прошу учесть, что я излагаю "хронологию роста" автора и его идей, их совершенствование во времени и более законченные формулировки – в описании 90-х годов, на издание которых у меня нет средств. Но и идеи 60-х, 70-х, 80-х настолько актуальны, что хоть сейчас – в кодексы.

Стихи, опубликованные без ссылок, а также размещённые в специальных сборниках-приложениях, сочинены Маленковым С.К. Ссылки в версии для интернета будут вводиться по мере усложнения версии.

Я очень давно знаком с моим героем. Он не прямой родственник председателя "послесталинского" правительства СССР Георгия Маленкова, однофамилец. Его мир и его идеи мне близки, как свои. Я тоже ограничен Богом до инвалидности. И тоже ограничен в подвижности. Есть время для осмысления увиденного, пережитого. Нет соблазна кинуться в меркантильную суету. Я не стремился читателя развлечь. Это хроника идей, вызванных несправедливостью жизни. Для людей, желающих Добра себе и Ближнему, они не должны показаться скучными, обидными, идеализированными, нереальными. Ведь часть из них уже осуществлена.

"Просите, и дано будет вам; ищите и найдете; стучите, и отворят Вам"[14].

Я и мой герой ни одного дня не были членами КПСС, но и "не боремся" с ней. Её верхи и низы – странное "единство противоположностей". Объявить войну не криминальной надстройке КПСС, а всей многомиллионной "массе" честных рядовых граждан, всё равно, что объявить войну своему народу. Верхушка КПСС никогда не жила по принципам, рекомендованным ею для "масс". Преступные действия руководства КПСС против интересов народа и государства должны были получить не политическое, а юридическое осуждение, "московский Нюрнберг". Но осуждение преступного и лживого руководства, а не обманутых рядовых коммунистов, верующих в идеалы, стремящихся к ним, строивших и защищавших страну, создавших на своём энтузиазме основную часть её собственности (в том числе и приватизированную Управлением Делами Президента или "элитой"). Осуждение преступной деятельности, обмана под фейерверк лозунгов о социальной справедливости. Объявив социальную справедливость химерой, псевдодемократы Ельцина ведут неприкрытый грабёж и обман народа.

Пострадавшие от режима должны были в судебном порядке быть учтены и получить компенсацию, размеры её – войти в бюджет, строкой государственного долга. Это правило обеспечивает торможение преступности. Но народ не должен расплачиваться за всех преступных перед всеми потерпевшими (где часто он в обоих лицах сам перед собой: и истец, и совладелец бюджета-плательщика). Обязанность государства в защите прав и законности должна гарантироваться бюджетом и госфондами, а также обязанностью юстиции, МВД и Служб ГосБезопасности взыскания с виновных всей суммы причинённого ущерба. И эта строка также должна быть в бюджете, с особым контролем за полноту и своевременность взысканий.

Отсутствие этих правовых действий обозначило приход к власти очередной криминальной группировки, плюющей на защиту прав народа, и жизнь подтвердила это.

Отвержение подлого и криминального поведения верхушки КПСС – это не отвержение идей справедливого "коммунистического" мироустройства, во многом списанного с Библии. Не убий, не укради... Эти идеалы вечны. "Потерявшие национальную идею" бывшие коммунисты стали со свечами в храмах под сенью тех же идей. Богу молятся, черту кланяются.

Поведение "новых" коммунистов (КПРФ), социалистов и социал-демократов копирует известные пороки "старых" и дискредитирует идеи социальной справедливости, которые нёс "призрак коммунизма". "Верхи" не хотят жить по принципам, предназначенным ими для "масс". Эти "верхи" лживы.

Высказываемые нами Идеи – общегражданские. Они и для партийных, и для беспартийных.

В новоявленных партиях, увы "верхи" также не живут жизнью привлекаемых "масс", "электората", избегают обсуждения и постановку на голосование идей Маленкова. Где голосования по этим предложениям в Верховном Совете и в ГосДуме? Где судебные иски и решения в защиту народа?

Имея в ГосДуме большинство, много обещавшие народу не приняли из сказанного здесь ничего, не то чтобы не голосовали, даже не огласили, не внесли в Перечень Проблем, не назначили им очередь. Это ли не преступление?

Созданы более 300 партий и объединений. И даже к выборам не созданы таблицы их принципов и документов, предложений их лидеров.

Они похожи на своих "оппонентов" из КПСС, как похожи патроны из одной обоймы. А те, что формально одобряют сказанное Маленковым, не включают его в свои предвыборные списки, на ворованных идеях они проталкивают себя, а пролезшие – эти идеи отбрасывают и наслаждаются криминальной властью.

Необязательность, безотчётность и безнаказанность - оказались выгодными и действующей власти, и стремящимся к ней. Чтобы выбирать, надо сначала ввести в Закон (всенародным голосованием) заслоны криминалу, на выведение под суд причастных к преступлениям против граждан и государства. Во власть должны допускаться лучшие и чистые. Сначала принять это, как основу, а потом - выбирать, и выгонять проникших обманом.

Обратите внимание на "правые" партии и объединения. Именно они строят "дикий" капитализм, защищают собственность граждан, если это собственность "нового олигарха", и не видят ограбленных ими собственников - большую часть страны. Эти "правые" только малое время выглядели "демократами", круша систему управления страной (под лозунги борьбы с тиранией КПСС). Они прекрасно работают с бывшими "тиранами" и "партократами", используя их криминальные навыки и связи. Они не создали "правового государства". Рейтинг и электорат их быстро и резко растаял. Их более простая цель - эксплуатация присвоенной собственности и власти, уход от возмездия за обман и мошенничество.

Однако, для настоящих сил справедливости нет необходимости лезть во власть. Профессиональный и ответственный управленец - это не борец, и не политик, это ответственный исполнитель. Место борцов не на трибунах, а в суде - там во всём мире в правовом государстве ведётся защита прав. И в первых рядах должны быть не политики, рождающие лозунги, а демократы-юристы. Политики спорят там, где право бессильно, и где его нет. Многим же законам России граждане Запада - завидуют.

Однако, за 15 лет "перестройки" ни одна партия не дала серии громких исков в защиту народа, и реально ничего гражданам не дала. Это показатель смысла театрально-многопартийной системы, её декларативно-невыполяемых целей.

А назовите адвокатскую контору, ведущую дела в пользу граждан и берущую гонорар не "вперёд", а с выигрыша после суда!? Настоящий уверенный профессионал не берёт "предоплату", а получает "по факту" выполненного обязательства, с гарантией качества сделанного.

Прочтите книгу, разделите лист вертикально пополам, и сделайте оценку партий, организаций, властей, законов - "плюсы" и "минусы".

И вы начнёте думать и поступать, как мы.

Генератор Идей по предопределению – одиночка. Он может, но не должен быть лидером одной из партий. Особенно, если идея близка многим партиям и беспартийным. Тогда принадлежность к одной из партий искусственно разрывает общество. Дело партий выделить Идею и поддержать её автора, не входящего в их состав. Это стало концепцией беспартийных парламентов и правительств. Только из конкурса Умных и честных. Однако, и на втором десятилетии "перестройки" конкурс Умных в России не объявлен. Всё-таки дураков "наверху" много и они этого конкурса боятся. Да и трудности с "жюри".

Политические методы борьбы нужны там, где необходимо свержение тирании бунтом, где парламентские и правовые методы - не возможны. Россия ещё на стадии крушения КПСС и СССР имела наилучшую возможность начать реформы правовыми методами с опорой на интересы основной силы всех достижений страны - населения, народа. Только общенародные выдвижения и выборы без "партийных" и "коммерческих" денег могут дать честных, не покупаемых депутатов. Продажных и рекламно-навязываемых народ увидит, отсеет. Уберите "коммерческие" деньги, верните прямое выдвижение от населения. Дайте перечень собственных идей кандидата, причины их невнедрения. Покажите отсутствие обвинений его в причинении вреда гражданам и стране, наличия совершённых правонарушений или соучастия в них. Регистрация кандидата-правонарушителя должна быть невозможна! Парламент и правительство - не "малина" и не исправительная колония! Это правило должно быть немедленно внедрено!

Только максимальное принятие законов и решений общенародным голосованием могло дать лучшие законы и решения. Их умышленно подменили "партийной" борьбой.

Деньги, затраченные на создание депутатских "лобби", - преступные. Нужнее - системы оперативного голосования и референдумов. И не "втёмную", а поимённо. За принципы, изложенные в книге, большинство граждан, не прячась и с гордостью, проголосует поимённо, открыто. И только трусы и криминал будет настаивать на "тайном волеизъявлении".

Для них, для криминальных, надо обеспечить свободу выезда или депортацию из нормальной страны в страны криминального законодательства, где они будут себя чувствовать комфортно. Тогда их "честная часть страны" захочет к нам. Можно меняться с долей собственности и территории. Тогда посмотрим, где большинство, и где комфортнее. Ведь никто не останется кормить мошенников и преступников. Система станет саморегулируемой, с искоренением преступности. Конечно, надо научиться лишать криминал власти и собственности, тем более при депортации. Надо научиться законодательно накладывать арест на собственность, служащую криминальным элементам, структурам и делам.

По сути, во всех странах есть только две партии – партия честных и законопослушных и — партия правонарушителей и мошенников. Остальные – скорее из вторых, т.к. начинают с лозунгов "политика – дело грязное" и "бизнес без преступлений не бывает". А нам не нужны грязные "политики" и грязные "бизнесмены"! Мы исповедуем, демонстрируем и призываем использовать иные, честные и демократичные правила!

Идеи, высказанные в ходе жизнеописаний, частично уже сведены в прилагаемую таблицу. В научно-практической литературе, насколько мне известно, это применено впервые. Авторам эвристических идей полезно будет прибегать к такому методу, т.к. тогда в море печатной продукции будет легче отыскивать жемчужины. При сравнении описаний одной или похожих идей у разных авторов таким способом легче провести ссылки на нужные издания и страницу в них. Библиотеки и аналитики так смогут вести электронные базы не только Алфавитных и Тематических каталогов, но и неприменяемые пока "Сравнительные Каталоги Идей". Наконец, очень просто станет установить, кто у кого "списывает" и кто, написав много, не предложил миру ничего нового.

Общеизвестно, например, что изобретатель, улучшивший идею имеющегося чужого патента, обязательно ссылается на патенты предшественников, а иногда обязан ставить их в основу формулы своей идеи. В более общем мире идей - должно быть не хуже. В этом плане я не столько автор книги, сколько оформитель каталога и Хронологии Идей Маленкова С.К. с добавлением и обязательным указанием своих, собственных. Вот тут я - автор.

Диплом патентоведа в технике (с отличием) Маленков С.К. получил ещё в 1982 году, однако, эти его поправки к законодательству "мира идей" до сих пор не только не приняты, но и официально не вносились на рассмотрение законодателей. Пренебрежение идеями граждан всегда было плохо для страны.

Эта книга открывает и новую традицию в книжном деле (по крайней мере, — в России) – книга распространяется с её электронной версией на дискете. Наиболее полная и оперативно исправленная версия будет находиться на нашем сайте (пока не получим более выгодные предложения провайдеров).

В эту книгу вошли только две повести, охватывающие первые 25 лет героя, и только часть пакета идей. Вы узнаете то, что скрывают и правящие партии, и их конкуренты на власть. Вы получите ответы на вечное "что делать"?

Вам это интересно? Купите эти книги, брошюры. Ищите их в библиотеках. Свяжитесь с МО МОИП "Фонд Гражданских Инициатив".

Адрес: 123458, Москва, ул. Твардовского 13-2-169. Только для почты. На прямое нашествие тут пока не готовы. Принимаются заказы на книгу. Можете рассчитывать на получение материалов по факсу:

(095)-498-20-50.

Электронная почта: 9740.g23@g23.relcom.ru

или fogrin@g23.relcom.ru

И конечно, первоисточник информации WEB-сайт:

www.infoline.ru/g23/9740 (все адреса работали до мая 2005)

Распространение электронной версии данного издания – бесплатно и беспрепятственно. Однако, обязательное условие: ссылаться на данное издание и автора, указывать реквизиты связи автора, сообщать о месте и объёме использования данного материала, и, при возможности, прислать образец публикации. Если предложения и тексты сборника использовали для получения прибыли - не забудьте перечислить общепринятую долю на счёт автора книги и идей.

Кому не по сердцу мои мысли или мысли моего героя, тому может показаться и зря прожитой жизнь. Однако идеи, "обогнавшие своё время" всегда оценивали запоздало. И Циолковского записывали в фантазёры и в сумасшедшие. Однако, автор и мой герой уверены во внедрении описанных идей ещё при нашей жизни. Автор ждёт твоих отзывов, читатель. И сообщений о внедрении этих идей.

Для тех, кому книга покажется чисто эпатажной, мол "Маленков – против Элиты СССР и России", возражу: новое всегда идёт против части старого. Не всегда так широко – по всем фронтам. Не всегда концентрацией идей и сил одного индивида. А уж что в нынешней "элите" и "реформах" полно криминала – это точно.

Но Маленков предлагает не только рассуждения. В следующем издании будут опубликованы исковые материалы к "эшелонам власти". Граждане могут воспользоваться и включиться в защиту идей и в защиту своих интересов. Это будет Спор Века!

Если опекаемые "гарантом" "реформаторы" и "средний класс" не уничтожат гениального истца.

В театре жизни эквилибрист тоже рискует рано стать инвалидом. Важно, чтобы не били безнаказанно по струне и ногам. Важно, чтобы на сцене ГосДумы, Правительства и Силовых Ведомств "в правилах жанра" было записано недопустимость персонажей "клоун" и "фокусник". Мысль, как и книга, не окончена. Думайте.

Книга посвящена настоящим и будущим единомышленникам.

Капитон Строгинцев

3.11.99

P.S.: Наш сайт расширен и получил ещё один адрес www.uniqum.ru[15]

Книга посвящена

настоящим и будущим

единомышленникам,

37-летию начала правозащитной

переписки Маленкова С.К. с органами власти,

31-й годовщине жизни и работы

Маленкова С.К. в Москве,

26-летию дипломной работы

Маленкова С.К.

по новым технологиям

с элементами безработицы

в СССР при сохранении

среднегодового заработка

увольняемым,

25-летию армейских подвигов

Маленкова С.К.

И другим непризнанным страной

Подвигам,

замечательным событиям

из жизни Маленкова С.К.

и его Идеям.

"В жизни всегда есть место подвигу"

Н. Островский

Уникум,

мечтавший о Безработице

Прочтя одно только заглавие, читатель может отбросить книгу. Бред! Разве может нормальный Человек мечтать о безработице?

Конечно, и радио, и телевидение десятилетиями дают одно и тоже устрашающее описание массовых увольнений при внедрении новой техники, зрелище толпы выброшенных на улицу с разорённых предприятий, очереди ищущих работу у бирж труда. Голодные глаза детей, отчаявшиеся матери, озлобленные отцы. Поколения преступников, узнавшие нравы тюрьмы после первой украденной с голода булки. И это на - фоне блеска мира немногих и богатых. Сорящие деньгами "хозяева жизни"… Нет, не своим голодающим согражданам они швыряют деньги, забыв, что "если причина нищеты не в природе, а в нас самих, то велик наш грех"[16]. Разве есть те, кто это не знает? Разве есть те, кто безработицу хочет, желает для себя?

Читателю просто не рассказывали о проектах "Сытый Безработный". А есть и такие? Есть! Какой сумасшедший мог это придумать? Кому нужен сытый бездельник? Что он делает, он ведь опасен, ибо будет грабить, не желая работать совсем?!

Этим часто запугивают обывателей. Но государство – регулятор стимулов и ограничений поведения. Вглядись, что стимулируют законы, и что стимулирует фактическое поведение чиновников, – и ты оценишь это конкретное государство.

А зачем нормальному человеку красть и грабить, если у него всё есть? Зачем принуждать к преступлению ради выживания? Почему принуждение голодом и нищетой не считается преступлением в обществах, кичащихся свободой и демократичностью?

Всё это было бы поводом для размышлений философа. Но наш герой – ещё и "технарь". Приземлённый практик. Но не настолько приземлённый, чтобы отметать эти вопросы. Однако настолько практик, чтобы говорить о столь серьёзном не только по-философски.

Жизнь потребовала от него решений в условиях риска для него самого. Он нашёл эти решения. Но он дал эти решения обществу, способному расправиться с человеком за одну только идею. И отстоял идею.

Затем - другую. Ещё смелей, ещё. И, наконец, идею в альтернативу основ политики страны! Встал с нею, как на кромке скалы перед ножом бульдозера. Уговоры и угрожающие намёки… Не 37-й год, но решения - не за тобой… Он не отрёкся. "И всё-таки она вертится!" И…

И Общество вынуждено было оценить проект на "пять".

"Общество" всегда в конкретных лицах, решения которых от лица общества всё общество чаще всего никогда и не могло знать. И вот я взялся описать, что из этой скрытой от Вас истории потом вышло…

Берясь за рассказ о Человеке, просматривая узловые события его судьбы, я первыми решил выделить события, близкие к возрасту становления зрелости. На детской его фотографии – внимательный взгляд маленького мудреца. Палитра событий его последующей жизни притягивает взор. Каждая сценка-мазок подтверждает общую картину. Гражданская зрелость проявилась россыпью самородков. Первые из них надёжно легли в фундамент красивого здания жизни. Но эти отдельные ранние кирпичики будут понятнее, если взглянем с некоторых начальных высот этого здания молодой яркой жизни.

Шел 1973 год. Предпоследний студенческий год. Ни один год из студенческих лет Семёна не прошёл размеренно, гладко, скучно. О каждом можно оставить десятки повестей и рассказов. Всё могло быть "как у всех". А выходило "со своей изюминой". Но что могло быть в жизни весьма молодого человека "такое"…

"Такое" и в весёлых компаниях студентов могло вызвать робкий шепот, жест "буравчика у виска", фразу типа "ай, Моська…"[17]. Родители друзей (или сами друзья) делали, видимо, быстрые выводы. Вокруг виновника такой ситуации вспыхивало облачко сдержанных отношений и вакуума. Как над крылом самолета в "закритическом" режиме "угла атаки" в сырую погоду вспыхивает облачко тумана, так в определённых критических ситуациях выделяются человеческие отношения и судьбы. Было, как сказано много позже в известном фильме, — "вам и не снилось". Однако все пять лет ВУЗовской жизни его выбирали бессменным профоргом группы 3П-57, считали лидером с комплексом привлекательных особенностей…

Предпоследний год учёбы. Практика[18] на крупном, лучшем приборном авиазаводе столицы. 1-ый МПЗ. Мэтр московского авиаприборостроения. Роскошные условия. Хорошая практика – добрый знак к хорошему "распределению" студента. Мало кому в голову взбредёт узнавать на "практике" больше, чем тебе "задают" и дают, или узнавать там, куда тебя не зовут. При желании, а желание было огромно, можно было попасть в любой цех, увидеть и потрогать образцы техники и изделий, увидеть живое производство, вникнуть в "трудовые отношения".

Теория суха, мой друг,

лишь древо жизни вечно зеленеет[19].

Вот он – конец теорий. Вот она – реальная жизнь реальной промышленности.

Но не так прост производственный процесс. Куда нельзя, туда нельзя. Есть цеха "спец. допуска". Студенту (думающему, защищаться с "отличием" или нет) было вполне понятно, что до "отличия" в знаниях бесконечно далеко, пока "нельзя" узнать лучшую технику, лучшую технологию.

Всё ныне передовое оказывается в учебниках через 5-15 лет, когда оно устарело. Учебник – это мемуары об ушедшем производстве, образец для осмысления. Живое осмысление может быть только в последних теоретических трудах и в живом производстве. Бог весть, куда распределят, в чьи руки попадёшь. Можно это лучшее и передовое не увидеть никогда. Как БЫТЬ? КАК быть? Гамлетовский вопрос для будущего авиаконструктора.

Правда, на заводе была "помойка". Место чудесное и романтичное. Это студенту было известно, когда он ещё в 68 году после школы работал токарем. Романтичная Помойка? Ну, да! Есть и менее режущее слух её название — "техническая свалка", свалка отходов и бракованных изделий. Именно сюда прийти надо, чтобы побывать сразу во всех цехах. Возьми в руки бракованное "нечто", представь участок и станок, родившие его, угадай место и причину брака. Вот это практика! Ведь это не просто железки, а узлы приборов. А угадать назначение узла и его "родное" изделие – высший пилотаж!

В 68-м году, придя учеником токаря на ремонтно-механический завод (РМЗ) Новомосковского химкомбината, Семён и трое его друзей – Авдохин, Абрамин и Чурилов, через полгода уже получили каждый по 3-му разряду токаря, когда большинству в их "ученическом выпуске" присваивали только начальный, первый. Это был год везения на новых учителей. Всех учеников собрали в один необычный "ученический" цех РМЗ. Начальник и мастер цеха оказались фанатами своего любимого дела. До обеда – теория, после обеда – к станку. За каждым видом станка – одна неделя. Почувствовать его особенности и норов – достаточно. Уже через тройку месяцев портрет успешных учеников Маленкова и Авдохина у осваиваемого очередного станка напечатала заводская многотиражка.

Зарождалась гордость, что много "настоящего" теперь можешь сделать сам, и даже домашние мелочи - ручки для шкафа, гантели… Валера Чурилов решил сам сделать штангу… Оказалось, что не можешь… Завод не мог тебе продать обрезок металла, ты не можешь оформить заказ, чтобы сам его и выполнить. Индивидуальный заказ от населения вообще не принимается. Иди в магазин за тем, что можешь сделать сам, дешевле и лучше? Или делать крадучись и воровать обрезки из бака с отходами? Чушь! Зачем нормального человека принуждать красть?

Этот вопрос, возникший ещё в школе, он будет задавать потом ещё почти 20 лет, пока в конце 80-х не создаст свой кооператив, закажет по своим чертежам в МПКБ "Восход" "вороток" для нарезки труб и набор штуцеров. Цену ему насчитали идиотскую, легче купить домой станок. Но уже будет разрешено и заказать заводу по своему чертежу, и купить свой станок!

А пока - вопросы, Перечень Проблем, проекты решений, отсылаемые "властям".

И упорная, непрерывная учёба.

Кумиром их тогда был главный технолог РМЗ, который по разлому детали определял сплав материала. И мастер цеха, учивший определять металл по искре с наждачного круга. Чирк, — и сказал марку стали! Без клейма и лабораторий!

С 64 по 74 годы жизнь дала встречи с людьми необыкновенными. Вот и сейчас. Каждый серьёзный заказ на РМЗ токарь делал только раз в жизни. Ремонт такого образца химического оборудования за его практику мог не повториться. Каждый рабочий становился не только универсалом, а часто – уникумом. Профорг первого цеха, например, хоть и был "освобождённым"[20], при болезни любого рабочего становился за его станок (токарный, фрезерный, строгальный — любой!) и отлично, к сроку выполнял заказ. Общее дело ведь не ждёт… Вот были люди! Достойно ли их ценили?

Вот и "свалка" отходов неожиданно обрела особое значение, давала свои уроки. Если в "многооперационной цепочке" вышел брак, значит, предыдущая хорошая работа многих – насмарку, особо надо вникнуть в причину, свести в будущем её к нулю.

Здесь, в Москве, на МПЗ, образчики валялись изящнее, чем на свалке Новомосковского РМЗ. Свалка – прекрасный класс. А вот встреча на свалке 1-го МПЗ с охранником или работником "1-го отдела" могла "стоить конца" неначавшейся карьеры. Знать или не знать? Быть или не быть настоящим специалистом, если ты всю пока недолгую жизнь мечтал строить, чтобы летать? Как реализовать задуманное, мечту? Эти вопросы казались посложней простого гамлетовского "быть или не быть?".

Хотя свалка и послужила хорошей школой студенту, но всё же перед защитой дипломного проекта главному инженеру и "1-му отделу" МПЗ были поданы студентом Маленковым "служебные записки" об изменении места и способов утилизации отходов. Ведь на эту свалку "открыто попадали" образцы из "закрытых", в том числе и сборочных цехов, становясь доступными всем. Служебной записке студента не придали должного официального значения. Это тоже - брак, брак в управлении (цехом, страной)... Но…

Но это "не сказка, а присказка". "Сказка" — впереди.

И очень недалеко было до более значительного события. Следующая и последняя практика – дипломная. И там же. Совпадение. Везение. Но это показалось последним везением.

Тему дипломного проекта дали издевательскую — "Проектирование типового технологического процесса механической обработки прецизионных корпусных деталей приборов". Несмотря на "закрученное" название, такую тему могли бы дать только "троечнику". Перепиши странички учебника и какой-нибудь готовой типовой технологии, и – формальная, бесполезная дипломная работа готова, обеспечен диплом отраслевого специалиста, по числу которых и так "мы впереди планеты всей"[21]! Кого-то эта "нетрудоёмкая" тема могла бы обрадовать. Но таким ли должен быть дипломный проект "отличника"? Для оценки "отлично" нужна защищаемая новизна. Но типовая технология – это устоявшаяся, не новая. Много ли новаций к типовым истинам из учебника ты дашь? Нет новизны, значит, получи "3" или "4", а не "5". Справедливо, но прощай "красный диплом"[22] отличника. В изменении темы (исключения хотя бы слова "типовая") – получен отказ. Что дать в ней "отличного", отличающегося?

Чтобы быть "отличником", надо… научиться отличаться! Ведь у "отличника" знания всех предметов отличны. Всех… Какой из них может спасти от позорной темы? Какой…

Идея пришла не вдруг. Ассоциативно. Фраза из "ленинских" — "демократия – для кого?" — стала ключевой. Ильич выделял различия понятий демократии для рабочего и для фабриканта…

"Типовая – для кого?" Так прозвучал один из абзацев диплома. Для каждого участка, цеха, завода, отрасли, региона – может быть своя типовая технология. Заголовок темы диплома это не уточнял, давая, как казалось, единственное направление "разномыслию" и простор сравнениям.

Например, совпадение типовых технологий – это возможность использования одинакового оборудования и оснастки, навыков рабочих, это ускорение и удешевление производства. Разная типовая для конструктора и для завода-изготовителя – это трагедия. Это – неминуемые переделки документации, несовпадение результатов испытаний и эксплуатации… Смена изготовителя и в мирное время – не редкость. А смена завода и технологий в войну? А смена изготовителя узлов для поставки "по кооперации"? Может ли быть технология, устойчивая для всех этих случаев?

Но если это "типовая" у всех, во всей отрасли, во всей стране, и много лет – это шикарные условия для внедрения заказа на любом заводе, или…

Или – страшный застой. Все - ни шагу от "типовой", ни шагу вперёд. До "перестройки" – ещё 12 лет! А формула и диагноз - вписаны в "дипломную записку" к проекту.

Застой. Если это, например, типовая пооперационная технология, которая применена Фордом на заре автомобилестроения для массового использования ограниченно обученных рабочих в сложных производствах. Если она, типовая, давно не передовая, не лучшая, не самая производительная, не самая экономичная сегодня. Если для её исполнения используют рабочих-универсалов с высшими разрядами… А она-то (пооперационная) у нас повсеместно – типовая. Это не только застой, это – отставание технологии, производства, экономики.

Предположение или утверждение? Профессора на лекциях это открыто не утверждали. Не могли. Слово "застой" ещё не было модным словом и воспринималось, как "чернуха" на преподаваемые советские успехи.

Но была горькая поговорка: — "Придёшь на завод, забудь, чему тебя учили". Или: — "Забудь дедукцию, давай продукцию". Т.е. познав не самое передовое, на заводе увидишь ещё более отсталое оборудование, свыкнешься, растворишься в серой массе людей и будней…

Не было стимулов старательно изучать "предметы". Учились "чему-нибудь и как-нибудь"[23]. Кто – до уровня, чтобы не "вылететь". Кто ещё и за 30-ти рублевую стипендию старался. Не было гарантий распределения передовых студентов – на передовые производства, а слабых – на производства с технологией ближе к их уровню подготовки. Не предполагалось "десантов" лучших студентов для резкого "поднятия" производств. Для этого они должны готовиться "не в общий конвейер исполнителей", а экспертно-изобретательской группой.

Но это всего лишь юношеские мечты, отосланные в МинВУЗ предложения. Диплом, "корочки" через пять лет – почти единственный маяк. Газетки иногда "заигрывали" блефующими статейками "Если бы я был директором…". До Директора дорасти смогут единицы. А мышление настоящего руководителя – надо воспитать в практических стимулах. Чтобы внести в учёбу стимулы и внедрить "задумки" этому студенту под насмешки одногодков и улыбки старших приходилось вздыхать:

- Если бы я был министром…

Ведь это было ещё менее реально. Но плох солдат, не мечтающий стать генералом[24].

1973-й год. До горбачёвской "перестройки" — 12 лет. И этот студент – не руководитель страны. Не академик, не финансист, не заслуженно-известная личность. Просто студент. Никто. Он может и не стать "кем-то", даже может не стать и инженером (если "вылетит" из ВУЗа). Его идеи, предположения о застое при развитии устаревших типовых технологий — "чернуха" для передовой отрасли и передового ВУЗа, нелепость, вредная для "роста". "Да что ты мелешь, да куда ты лезешь? Да кто ты сам-то!?"

Это и потом он слышал ещё много раз. Потом он реагировал на эти вопросы спокойно, с загадочной улыбкой. Знаем, кто. А в начале надо было победить скованность перед многими авторитетами. Ты уже имеешь свои мнения, но ты ещё ученик… А они - аспиранты, доценты, кандидаты и доктора, профессора, авторы книг… А что предлагаешь ты? И кому это надо, кто поддержит? А что ты можешь сам? И кем можешь быть ты? Кто?

Вот, например, Форд. Да, Форд – удачный пример. Он стал и знаменит, и богат, внедрив массовое и экономически выгодное производство. Придумал новую технологию, "потогонную" систему. Он создал конвейеры, где неквалифицированные рабочие делали сложную технику, делая каждый порознь только одну простую операцию. Завалил всех своими автомобилями…

А что у нас? У нас - то же самое. Та же самая пооперационная технология. Но у Форда она была давно. Очень давно… А у нас сейчас и сегодня.

Знакомо, не правда ли? Помните, "большие, и по пять, — но вчера, а сегодня – маленькие, но по три"[25]. Хорошая интермедия…

А что же сейчас "там"? А там сейчас выгоняют с производств "лишних", неквалифицированных людей, заменяя их простые навыки неутомляемыми монотонным трудом и неошибающимися роботами. Они не болеют, не уходят на обед, в туалет, поспать, в отпуск или "в декрет". Робот легко "переучивается". По миру шагает "безлюдная технология". Её, бездушную, жестокую, обрекающую людей на безработицу и голод, — осуждали в нашей стране, борющейся с безработицей, за всеобщую занятость.

"Наверху" неошибающиеся и всё правильно знающие вожди решили, что тебя, меня, всех, — надо занять. Занять, чтобы каждый мог заработать на хлеб. Гуманно. Занять чем? Примитивным и неквалифицированным трудом? Трудом роботов? Зачем?

Чтобы быть занятыми и зарабатывать хлеб, на заре технических революций рабочие ломали станки. Но наступление производительной техники этим они остановить не смогли. Борьба "за рабочие места" "любой ценой" похожа на борьбу средневековых английских ткачей. Но разве выгодно сохранение рабского, тяжелого или монотонного, часто неквалифицированного труда там, где это может сделать больше и лучше станок? Разве перспективно такое противодействие прогрессу? Нет. Разве неизбежность победы производительного труда не обязывает думать вперёд о множестве вариантов решения проблемы?

Ты ведь также знаешь, что на дополнительно полученную прибыль могли жить лучше и работодатель, и рабочие, но хорошо жил только хозяин. Эксплуататор. Намеренно удерживающий создающих ему блага рабочих – в нужде и в бесправии. "Правда" сильного не учит подать руку сбитому с ног, чтобы в другой раз не быть сбитым и затоптанным самому. "Выживай!" - и уничтожает выкормивших его. Звериное торжество рекламируют те, кто надеется остаться не съеденным. Люди ли они? Какие коварные предатели отбросили нас сегодня на сто лет назад в звериные нормы капитализма! Разве не мечтали гуманисты многих стран и много раньше нас о свободных от рабства людях? Об использовании безграничной свободы для получения безграничных познаний! Для создания этими знаниями свободной и счастливой жизни! Не только себе - всем!

Цепь умозаключений доказывала, что каждый этап более производительных технологий должен был сокращать работников и увеличивать количество продукции. Но оба процесса не бесконечны.

Количество товаров ограничено потребностью потребления. Количество работников можно сократить до условно безлюдной автоматизированной технологии. Её работники станут создателями и наладчиками автоматов, высококвалифицированными творцами. К этому надо быть готовыми, а не сопротивляться этому. Наша страна – сопротивлялась.

Прокатились "буржуазные" революции. Грянула "социалистическая" революция в России. В числе ведущих стал лозунг "кто не работает, тот не ест". Творческие люди, учёные – приравнены к бездельникам. Что за работа - думать? Их сокращали "в штате" и "по жизни". Профессии "генератор идей" не было в перечнях профессий и в нормативных актах. Надо бы, но пока нет.

- Да и не надо нам этого, - говорили "переполненные идеями".

Идеи обеспечить всем достойный уровень жизни – тоже пока нет. Учёных научились ценить по их физической работе в поле, на погрузке, в траншее, на субботниках, на овощебазах… Потом научились и смеяться над этим, забыв, что один день работы учёного на переборке гнилых овощей может замедлить внедрение более выгодных проектов, или лишить страну изобретения, например…

Облегчение труда, рационализацию, научились ценить как-то, но не до освобождения человека роботом от труда, не до безработицы. Это идеологически было недопустимо.

Прокатились революции в других странах, образовался "социалистический лагерь". Прокатились "послевоенные" разоблачения "перегибов" и "злоупотреблений", "культов личности". 1973–й год в СССР. Более полувека советской власти.

Та же недопустимость облегчения труда до освобождения от него должна была стать причиной отставания данного общественного строя перед таким, где этого ограничения нет. Но тот строй нам враждебен. Мы обязаны их победить, но… обречены отстать, спотыкаясь на неверной догме, не переосмысливая её на угрозе проигрыша. Под "мудрым" руководством.

Пренебрегая формулой "политика - отражение экономики", руководство страны пыталось экономику сделать отражением политики.

Гарантируется занятость и трудоустройство. Гарантируется "фронт работ". "Средние" школы ориентированы на подготовку низкоквалифицированных и неквалифицированных рабочих. Мощно запланирован проигрыш в развитии экономики сохранением человека на месте автомата.

Лозунги социализма, строительство коммунизма. И не покидающий многих дискомфорт несоответствия лозунгов и реалий жизни, дискомфорт ощущаемого сопротивления осуществлению лозунгов построения справедливой и счастливой жизни.

"Верхи" по лозунгам не живут, и нарушают законы, и нарушают права граждан, и ненаказуемы.

"Прослойка" услужливого, исполнительного чиновничества служит не справедливости и Закону, а своевластию и самодурству "верхов", мечтая приблизиться и пролезть наверх, в когорту тех, кому многое дозволено без возмездия на Земле. Особый статус, не описанный в Кодексах, имеет "номенклатура"[26]. "Верхи", их "номенклатура" и чиновники составляют больше половины страны. Идеи социализма и законы страны социализма не являются их убеждениями и нормами их поведения. Для молодого ума – картина удручающая. Огромная. Осознать её не хватает времени и знаний. Там – дебри проблем. Но…

Но перед тобой такая простая и узкая тема. Типовой техпроцесс. Справься хоть с ней. Понятно, что идущий на смену ранее прогрессивному процессу производства новый, более производительный, более прибыльный – победит. И покорит производства, и завоюет рынок, и вынесет вперёд государство, в котором он свободно развивается.

За правильно названные исторические факты школяру и студенту ставят "пятерки". Можно было бы сказать, что прогрессивное и прибыльное производство, искусственно ограниченное рамками, проиграет развивающемуся рядом без ограничений. Это верно. Но можно ли было в 73-м году сказать, что таким искусственным ограничением является идеологическая догма, тем более – догма КПСС? За правду, вылезающую за идеологические рамки, — наказывают.

Но в наше время, в нашей стране, т.е. в СССР 1973-го года, работают те же экономические законы, что и в капиталистическом зарубежье. То есть, более прибыльный и искусственно не заторможенный техпроцесс – победит. Почему же "безлюдную технологию", робототехнику признают со многими оговорками, с ограничением применимости? То есть пусть помогает, но не освобождает от работы, не приводит к безработице. Ведь прибыль, как ручей, устремляется туда, где легче преодолеваются ограничения. Выгодно при этом искать способы расширения внедрения, увеличения производительности и доходности. Превращающий устаревшие технологии в "типовые" выигрывает в сравнении только с единичным производством и со старой "типовееющей" технологией. Но бесконечно отстает от достижений новой.

Почему безлюдную технологию, давно шагающую по миру, не изучают и не преподают нам в ВУЗе? Если безработица - неизбежный результат прогресса (и не единственный "негативный" результат), то надо изобретать "позитивный противовес", а не запреты.

Ну-ка, придумай "позитивы"!

Пожалуйста!

Почему нет такого "учебника" в перечне учебной литературы, как Сборник описаний патентов в области специализации? Их изучение толкает к генерации новых идей, к изобретательству. Патенты и лицензии очерчивают современный рынок и производство. Масса неподготовленных к изобретательству инженеров – это массовый брак Высшей Школы. Факт!

Пусть у читателя не появится мнение, что "кафедра приборов" в МАТИ была дремучей в части робототехнологий. Нет, профессора "в курсе". Проблема, временная робость – была именно от поставленных границ учебной программы и границ идеологии. Не до безработицы! Выше этажом, на кафедре радиоэлектроники при пайке микросхем сразу планировали роботов. Там, и не только там, человек с роботом не конкурирует. А при сборке гироскопов и приборов ещё с гордостью используются Умельцы. Тут бы и думать, шагая вперед, штурмуя "объёмы" производства и рынок.

По марксизму не было диспутов, были экзамены. А партбилеты преподавателей и парткомы определяли карьеры, уровень жизни и КПД усилий в ней.

Другие проблемы жили параллельной жизнью, как в "бигмаке", который в Москве тогда тоже не знали. Семён ходил ещё и в Студенческое Научно-техническое Общество (СНТО). В лаборатории лазерной техники изучал обработку и измерение лазером. И о целой лаборатории, и об этой технологии, как и о роботах, о новых изобретениях, студенты знали мало или ничего. Зато знали приборы, технологии и приспособления минувших 50-х годов, успешно обменивая свои посредственные знания на "хорошо" и "отлично" в "зачётках"… "Не учи учёного…"

Непросто хорошо учиться, если после лекций тебя ждёт не уют родительского дома, а шумное и бедное общежитие. На первом курсе в одной комнате бывших Преображенских казарм "петровских" времён на улице Стромынка в доме 32[27] их жило вместе 11 человек. Затем в студгородке на Соколе – по 4, выпускной курс – по 3.

Гам в общежитии стоял почти круглосуточно. Ниже этажом весело жили негры другого ВУЗа. Дом-карэ служил четырём институтам, имел свою баню, столовую, несколько круглосуточно открытых "читальных комнат" со столами и стульями (без книг). Семён научился с лекций уходить в районную библиотеку, ночь проводить в библиотеке общежития, спать ложиться в 5 утра, вставая в 7. Иногда он мог не спать по 3-5 дней. Иногда утром его не могли разбудить, включая 4 магнитофона возле его кровати и горлопаня песни под три гитары. Он научился засыпать по внушению на заданное время, полностью "отключаясь". Только это давало желанный отдых.

Однажды шумовой эксперимент "удался". Вынутый из сна Семён протянул руку за голову, ухватил со стоящего за головой обеденного стола предмет (им оказалась принесённая кем-то пивная кружка) и, не целясь, на звук наибольшего шума, метнул её. И тут же ушёл в сон опять. Кружка пролетела через стекло над дверью и через коридор влетела в комнату напротив. К счастью, никого не задев. Коллектив оценил. И больше не ставил экспериментов.

Более удачными были эксперименты на кухне. Одно дело дома видеть работу мамы, помогать ей. Другое дело, - что сделаешь, то и съешь. Сразу сложилось - готовить и есть сообща. Семён освоил жарку блинов сразу на 4-х сковородах. Они и остыть не успевали. Кроме своих десяти подходили и другие. Повар чаще ел уже последним, глядя на друзей по комнате, осоловело отвалившихся от чаши с блинами.

Начав Перечень Проблем несовершенства этой жизни ещё в школе и на заводе, Семён его быстро пополнял. Этому способствовал и круг обязанностей профорга группы. Нет проку просто фиксировать проблемы, надо их решать! На профкоме и в деканате практически ничего, кроме графиков, оценок и стипендий (год за годом одно и то же) – не обсуждали.

С кем же решать проблемы?

Из МинВУЗа и СовМина ответы на его предложения, как правило, не приходили. Но эта переписка была и главной тайной от друзей. Засмеют! Не ковыряй осиное гнездо - закусают! Кончи ВУЗ - тогда критикуй, не то - выметут! Понятно! Но интересные извне, ВУЗы имели изнутри весьма тоскливые традиции. Не хотелось терпеть, но характер понуждал действовать и верить в возможности уцелеть!

В ответах были дежурные отписки, обещания. Стало понятно, что это — испытанная, преступная и "огосударствленная" технология выпускания лишней энергии беспокойных людей впустую, "в свисток". Ответ - не результат, скорее - антирезультат. Для получения иного, задуманного результата пришлось свои идеи "нести в массы".

Так Семён стал участвовать ещё в собраниях и конференциях о проблемах молодёжи и о студенческом самоуправлении. На одну из них он вынес идею "учить учителей" — внедрить соперничество учителя с обучаемой молодёжью. В этом соперничестве – большой стимул обеим сторонам. Только так Учитель и ВУЗ "не замшеет", а получивший разгон студент ворвётся в "плановое" производство с планами изобретений. Полезно и привлечь студентов к научной работе – составлению обзоров новаций в области специализации.

Но МинВУЗ и ВУЗ жили по другим правилам, идеи демократизации, гласности, соперничества ещё не принимались. Со Старой Площади, где был лекторий Политехнического Музея и ЦК ВЛКСМ, напрямую видна "Котельническая высотка"[28] и рядом - Берниковская набережная, на которой стоит МАТИ. Все молодёжные движения брались под жёсткий контроль комсомолом, партией, профкомами… Овации идеям Маленкова (как и других) были, но их опять пустили "в свисток"…

И через 25 лет ВУЗы и МинВУЗ не приняли идею такого соперничества молодых специалистов ещё с процесса учения… Эта идея ждёт смелых последователей. Идея актуальна и для ВУЗов, и для производств "за рубежом". Однако, в "медленно запрягающей" России появились уже "эвристические школы", колледжи с нестандартными программами обучения… Есть надежда… Он верит ещё, что его минует судьба его "звёздного покровителя" Циолковского, только с постамента памятника смотрящего на полёт ракет, на реализацию идей.

Когда-то в школах учили "пёрышками" осваивать каллиграфическое "чистописание". Затем ввели шариковые ручки, забыв оставить каллиграфию в факультативных занятиях, уничтожили и сами пособия, и оставили общество без красиво пишущих людей. Это из привычек к безальтернативному мышлению, делать "как все". То же произошло с отменой "счёта в уме" и "столбиком". Бегло считающий на калькуляторе порой тупо соображает перед кассой в магазине. Образование должно быть многовариантным. Важны и цель, и результат. Это легко сделать уже с ЭВМ.

Если, например, ботаника преподаётся не факультативно, а обязательным предметом, — мы рискуем потерять художника, музыканта, лингвиста, артиста, которым не хватит времени на углублённое изучение "любимых" предметов. Большинство шоферов и сварщиков, например, жуков и гербарий так и не коллекционируют. А порой и гордо похвалятся срывами школьных уроков "ботанички" ("химички" и др.). А разве этого хотели законодатели?

С другой стороны, выросший "однобоко" специалист, захочет когда-либо изучить отдельный, упущенный предмет. А слушателем на отдельный курс его не берут. И экстернат, существовавший ещё при царе, по отдельному предмету не предоставят. Это неправильно!

Например, мамы и бабушки валом бы шли на курсы педиатрии и терапии, о которых они и не помышляли в молодости. Им не обязательно иметь экзамены, дипломы, трудоустройство. Даже справку об окончании многие не попросят. Им знания нужны для жизни. Для этого хватило бы лекций на аудиокассетах, в видеофильмах, на CD. Эти же лекции могли бы использовать и обычные студенты, и заочники, и абитуриенты. Такие записи должны бы делаться на кассету (CD) читателя в любой библиотеке. Но под страхом "опасности самолечения" от всезнаек-домохозяек - страна теряет культуру здоровой семьи. И теряет общество свои таланты.

И хуже того – не находящие квалифицированно преподанных знаний попадают к шарлатанам.

Дочитавшему до конца читателю станет очевидно, что и в этом авиаконструкторе общество неумными правилами и усилиями чинуш тоже "зарыло" многие недюжинные возможности.

Бури в студенческом самоуправлении были не самыми сильными. Они походили на пересыхающие ручейки оттепели. Пожурчали, пересохли. Обсудили, поставили "галочки", сунули папки на полки, и – забыли. Студенты вышли из ВУЗа в мир. Им уже не до самоуправления в ВУЗах. Новые – пока созреют и сплотятся… Поговорят, тоже уйдут… И так по кругу…

Временная, текущая студенческая среда по-настоящему МинВУЗ не потрясала. Студенческое Самоуправление не возникло. Создать сейчас - не поздно. Но самоуправление - не самоцель. Оно востребуется и возродится, когда в среде будут новые Семёны, если не погубят кипучую базу идей.

Главное в самоуправлении – не расхлябанная свобода бесхозности, а самодоведение к поставленной цели. И самовыбор средств, инструментов образования. ВУЗ – лучший период генерации талантов. И лучшая оценка должна быть не "5", а "неформальное мышление", "склонность к изобретательству".

Надо основать Гербарий Идей. Прекрасные и засушенные цветы…

Пожалуй, я его уже начал этой книгой. Где молодые волшебники, которые их оживят?

Этот 1973-й год был особым в жизни Семёна. В этот год он кроме конспектов написал и огромное количество стихов, не вышедших из тетрадей. Обе причины слишком понятны. Он жил в одной комнате с "курским соловьём" Владимиром Шпаком[29], который писал стихи легко и много, часто их декламируя. В заветную тетрадь писал и живший в этой же комнате белорус Юра Короткевич. Личные переживания Семён тоже не мог декламировать миру, а излагал их, как мог. И для себя.

Тебе я песню посвятил,

Да всё боюсь тебе пропеть я:

Её бесхитростный мотив

Не встретишь ли ты злою плетью?

В полутёмном кино

я нечаянно встретил

Своих глаз идеал,

что был в песне воспет.

Подскажи мне, поэт,

сколько раз на планете

Повторился твой случай,

сколько зим…

сколько лет?...

В полутёмном кино

вдруг смятенье настигло

Не с экрана меня,

а живых твоих глаз

Лучик

сердце моё

переплёл паутинкой,

И на ниточке этой

я хожу по сей час.

Боже правый!

Тебе

я давно не ровесник!

И вниманьем могу

насмешить,

испугать.

Что за прихоть судьбы!

Мне не вычеркнуть песню.

Одному ли всю жизнь

мне её напевать?

Может, время пройдёт,

и тебе, как открытье,

Станут ясны причуды

и зрелой любви…

Не кого-то,

меня,

ты отыщешь наитьем…

Я тебе помогу,

лишь меня позови!

Эту встряску дал находящийся рядом с институтом "в высотке"[30] знаменитый кинотеатр "Иллюзион" с его лекториями по искусству.

Его не заметили в храме искусств…

Даты и содержание дневника составляют стихотворный путеводитель по эмоциональным пикам жизни.

Тебя завидев,

из груди,

Смеясь и прыгая,

как в детстве,

Рванулось сердце…

Погоди –

Не отвергай его в кокетстве…

Меня покинув, не должно

Оно ведь по миру скитаться.

Тобой побитое, оно

Совсем зачахнет, может статься…

Увы…

Но пройдёт много ль лет,

И с таким же открытьем

Вдруг прозреешь и ты

От огня своих чувств.

Без реклам и газет,

Лишь единым наитьем

Ты припомнишь меня

В этом храме искусств.

Надежда не хочет покидать даже разбитую о камни бригантину…

С первого курса он был не одинок. На проходной общежития вахтёрша вдруг его спросила: - А где же твоя сестра?

Так и звали потом девчонку пять лет. Они с Олей Чивилёвой были чем-то похожи внешне (отцы Тамбовские) и характером. И учились в одной группе. И жили на одном этаже. Открыто даря Семёну свои восторги и симпатии, Оля не улавливала его "чудных" идей, не воспринимала их всерьёз, как программу жизни. Её доброжелательное участие всегда было рядом. Но не было никого, кто мог бы жить в его ритме, в его системе восприятия жизни. Однако, эта проблема была стара и уже не коробила. Мир быстро не изменит даже мичуринец.

В шумном улье общежития, студгородка, ВУЗа, столицы – начинала давить необходимость быть осторожным, не очень открытым, не вполне собой… Замкнутым в семье быть легче. А здесь ты "на людях" даже во сне.

Но жизнь текла и приносила новые встречи. ВУЗ шире семьи, муравейник Москва больше Новомосковска. Стенки вулкана так тонки, а толчки так часты… Но он – не Петрарка.

Она жила рядом. Не на твоём курсе, не на твоём факультете, и жизнь вас водила разными тропами… Она не любила грохота танцевальных вечеров, но вдруг на нём появилась…

…Но запал в моё сердце

взгляд чернее, чем ночь…

В тихий омут – нечаянно

камушек брошенный…

Я искал с тобой встреч,

чтобы сердцу помочь,

Но захлопнулась дверь,

как за гостем непрошеным…

* * *

… Если мы вдвоём, и дивный мир

Откинулся над нами звёздной чашей,

В целом мире мы с тобой одни.

Третьим с нами – только счастье наше…

Только вы не верьте, люди, мне…

Счастье померещилось поэту.

Я один сидел, и в тишине

Звёзды мне напели песню эту…

* * *

Он не много узнал об этой девчонке. Парня её убила шпана. Она никого не хочет с ним сравнивать. Ей не нужны его мысли, взгляды, ты сам.

Возможно ль, за любовь в ответе,

Жить без любви, любовь не встретив?

И мне доносит голос

Ветер:

Она прошла… ты не заметил…

Я вновь пойду! И всё перетрясу!

Любовь найду и от беды спасу!!

Но эхо вторит с чёрных скал:

Не ты один её искал…

Много стихов. Как будто стихи писать легче, чем лекции…

И вдруг совсем необычное:

Сказала ты, я "не в миру",

Что зря копирую черты святого,

Сказала, что среди людей – умру,

Что замуж лишь за грешного готова…

"Не в миру", "не от мира сего"[31]. Чаще это похвальный знак уважаемому и недосягаемому, высоко духовному и даже божественному. А тут… Отвергнут и осуждён земным человеком за попытку собрать в себе черты лучшие… Личная трагедия в 20 лет.

Потом он прочтёт в справочниках, что это понятие "употребляется к людям, погружённым в мечтания, блаженным, чуждающимся забот реальных". Боже, любители "первоисточников" более современных так извратили древние понятия древнейшего первоисточника!

Мир переполнен кривыми зеркалами. Мы даже платим за вход на эти аттракционы, не замечая обилия бесплатных.

Когда слишком хорошо – это подозрительно. Эту формулу "мудрости" он услышит многократно.

Будет и более дикий лозунг: лучшее – враг хорошего! Как должно быть прогнил мир, что ему всё нравится "с гнильцой", когда прекрасного, чистого, честного стыдятся и боятся…

Его сумасшедшее обращение к девчонке с другого курса вызвало кризис у его посестрима. Полагая, что ежедневно видя его, она его знает "таким, как есть", она планировала большее, и вдруг…

Как бывает не только в романах, тут же нашёлся утешитель… Девчонка была не высокая, но надёжная. Никто из симпатизировавших им обоим не "покушался" ни на одного из них, видя стойкость их симпатий, заведомо предполагая ещё более крепкие, желая двум симпатичным людям всех благ...

Теперь мир рушился, и в нём и эта опора обломилась. Часто ведь, считая кого-то своею опорой, мы в вихре взметнувшихся листьев теряем в себе готовность быть стволом. Да, много ведь написано о дружбе вообще и о дружбе с женщиной...

Воспоминание об этой дружбе всегда будет светлым.

Но в системе кризисов лучшей защитой оказалась необходимость замкнуться. Впереди маячил кризис диплома. ВУЗовская администрация и идеология страны могли дать удар похлеще этого. А поддержки ждать было неоткуда.

Неужели не рождён я, чтобы изменить этот мир?

С кем и как?

Он делает выбор: лучше остаться одному, чем оказаться "своим" среди любителей клубнички с гнильцой или с теми, кто не захочет его понять, принять, слиться судьбой…

Частичная совместимость могла легко перейти в частичную несовместимость, в отчуждение…

Не Гамлет я.

Я - Циолковский, Чацкий.

Быть может,

ждёт меня конец дурацкий…

Немыслимо винить окружающих за пристрастия. Трудно становиться созерцателем со стороны. Немыслимо трудно среди любителей "жить как все" искать приверженцев образцов возвышенной и окрылённой жизни…

Скоро среди стихов, увы, оказались и такие:

Опять, мой милый человек,

Твой взгляд со мною, преданный, лучистый.

Как я боюсь, что льдинок первый снег,

Как ни таюсь, вдруг различишь ты…

А затем:

… А летопись былины полнят,

Когда влюблённых и поэтов

Любви неразделённость

в волны

Несла…

И мне знакомо это…

Эти дни вновь открыли и первую страницу дневника.

"Никогда не вёл дневников и не любил читать чужие воспоминания. Неинтересно знать подробности чужой жизни, перипетии судеб, вникать в чужие разговоры, запоминать обрывки чужих фраз… Если не тратить времени на записи, то можно в жизни успеть совершить немало, чтобы хватило историкам материала".

У молодости своя, категоричная логика.

До этого дневник был. "Детский". Но не во всём.

"Никогда не понимал людей счастливых, которые вели дневники. Зачем дневники? В лучшие мои поры мне хватало друзей и знакомых, чтобы разделить с ними свои радости и удачи…".

Всё верно. Но чтобы доверить всё же свои мысли "беспристрастной бумаге" в водовороте лиц и событий, надо было в 21 год ощутить катастрофу одиночества.

«Я не "лишний человек" 18 века. Путь мой отмечен и существованием высокой цели, и кипучей деятельностью, и работой мысли. Хотя, какие там мысли в 21 год! Тоже мне, мыслитель!»

В беде важно не терять голову, критически оценить ситуацию… Этим он владел.

"Но чувство какой-то пустоты, как у подбежавшего к расщелине в камне, заполнило всё моё существование".

Это сравнение – не от трещины на асфальте. В 1971 году во втором его студенческом стройотряде "90-й меридиан" на реке Чулым под Ачинском Красноярского края на экскурсию в заповедник "Красноярские столбы" соревнованием отбирались только лучшие. Бригада кровельщиков работала так быстро, что битум в котле не успевал плавиться. Был его черёд загрузить котёл. Увесистый "ломоть" битума, ранее привычно плавно ложившегося на спины предыдущих ломтей, пролетел от горловины котла-цистерны до его дна, ухнул в дно и неожиданно ударил брызгами, закрыв от пупа до шеи не успевшего отпрянуть Семёна горячей битумной бронёй.

Боли он не почувствовал. "Эх! Я же ребятам экскурсию срезал!" — ударила мысль.

Бригаду с крыши сразу как ветром сдуло. План они и так давно перевыполнили. Беда! Семёна подхватили на руки и вихрем, наискосок через поле, внесли в палаточный городок, к врачу. Что было в полевых условиях на 60 здоровых человек? Остывший битум частично смыли спиртом. Любители острых ощущений оценят… Надо терпеть, сам виноват. "Броня" битума на мокром и азартном теле "плохо прижилась". Её часть сняли с частичками прижжённой кожи, "всухую". Мускулистая брюшина молодца была цела. Всё густо смазали всем запасом большой банки мази Вишневского (больше ничего не было) и пробинтовали торс, как мумию.

Семён напялил новую рубаху и выглаженную штормовку. В городской лазарет он и не собирался. Как и все, он мечтал побывать в "Столбах". Для этого бригада и установила очередной рекорд. Больше случая может не быть. В пылу рекордных работ никто из других бригад ЧП у кровельщиков не заметил. Объявление такого ЧП вообще могло отменить поездку всему отряду. Машина с ударниками должна была уходить через час…

Видели бы мамы, что они творят…

Счастливая бригада и взволнованная врач отряда плотным кольцом вокруг него сидели в бортовой машине до самых "Столбов", берегли от толчков ничего не подозревавших и возбуждённых других друзей-стройотрядовцев. Всю дорогу – песни под гитару, шутки, хохот… Вместе со всеми он увидел Красноярскую ГЭС, "синегорье", был на нескольких вершинах в "Столбах". Привёз незабываемые фотографии. Никто не догадался, что с ними по скалам с фотоаппаратом лазила "мумия". Вернувшись, работал с бригадой, без "больничных". Долгие годы от ожога и похода ещё не сходили рубцы, мешавшие поиграть в волейбол на пляже… Потом, как на собаке, затянуло, разгладилось…

Там он видел далеко под ногами волшебной красоты туман над верхушками сосен. Там в скале и запомнил одну из величественных расщелин…

Спасибо, Доктор… И вам, друзья…

"Жизнь складывается не так, как я хочу. Это «Хочу», может, и есть главное препятствие…".

"Людям, легко идущим «по ветру», приходится легче. Они надо мной смеются…".

"Кажется, мир пугается, натыкаясь на таких людей, которых потом описывает в книгах, как своих героев…". В 21 год будущий авиаконструктор поставил миру диагноз, кажется, неизлечимый…

Преддипломная и дипломная практика, внутренние сомнения в период дипломного проектирования на время закрыли душевную "расщелину", и дневник прервался.

Как-то из шумной библиотечной "читалки" уединился он в пустой актовый зал. Вдруг потянулись в зал люди. Преподаватели. Семён поморщился, не дали позаниматься. Но уйти не успел.

Все быстро сели, не заметив студента, и закрыли дверь. Тайно, без студентов, профессора смотрят хронику об иностранных заводах – автоматах. Кадры завораживают. Эти кадры всплывут в сознании в дипломной смуте мыслей 73-го года. А непонимающий происходящего на экране диктор заученно бранит безлюдные цеха, как источник безработицы, врага основы справедливого строя всеобщей занятости.

А почему нужна всеобщая занятость непроизводительным и малоквалифицированным трудом? А как быть свободным и счастливым? Это обещано страной, партией!

Почему, критикуя капитализм, мы восхваляем свободу от нецелесообразного труда, а при социализме этот ненужный труд оправдываем и сохраняем? Почему свобода от ненужной работы – это "безработица"? Это свобода. Она бесценна, она желанна, ею надо уметь распорядиться. Её надо сделать "без негативов".

Свободный от необходимости трудиться неграмотный бездельник может учиться или стать путешественником, начать изучать и систематизировать узнанное, обилие впечатлений. Начнёт изучать иные достижения человечества. Но не принуждаемый украсть от голода, нормальный свободный человек не станет вором и бандитом. Скорее, он станет человеком творчества. Это шанс культуры общества. Чтобы стать свободным и творческим человеком, надо желать свободы, уметь её достичь и уметь ею распорядиться.

Надо уметь. А где этому научиться? Пятилетних планов нет у поэтов, композиторов, писателей, художников. Но люди творчества – не только они. У знаменитого инженера Шухова[32], жившего ещё при царе (1853 г. – 1939 г.), тоже не было пятилетних планов. Как бы не было у него и "профессии", т.е. специализации, которую сейчас все ценят. Владимир Григорьевич создал десятки разных конструкций, отличающихся смелостью решения, новизной, практичностью. Он строил паровые котлы и насосы, мосты и висячие перекрытия, башни (Шаболовская телебашня высотой 148,3 м – тоже его), форсунки и газгольдеры, нефтепроводы и баржи, установки крекинга нефти, доменные печи, меднолитейные цехи и дымовые трубы, ангары и хлебные элеваторы, мавзолей, наконец… Что угодно. Он сам выбирал и проекты, и заказчика.

"Инженер" — это "изобретательный человек". Изобретатель, творческий человек – должен быть свободен. Результат его творчества должен быть интересен, полезен, выгоден обществу. Свобода может быть и желанна, и выгодна… Выгоду можно рассчитать. Расчёт – это предмет профессионала. А вот хорошие расчёты – это уже предмет усилий для "отличника". Государство заинтересовано помочь.

Говорят, полной свободы не бывает. Говорят, это утопия. Говорят, это свобода обезьян. Обезьян, кажется, между прочим, эта свобода устраивает. Это разъясняют множество книг. Много книг разъясняет также, что свобода – это зло. Что "цивилизованная свобода" — утопия. Утопия... Ведь обеспечивает цивилизованное существование не только свобода, а труд или капитал.

Свободная и цивилизованная жизнь. Что их совместит?

Труд или капитал. Капитал может быть создан трудом. К относительной свободе посредством капитала он неизбежно придёт в размышлениях и расчётах. Труд – удел не имеющих обеспечения капиталом. Труд всех, обеспеченный и гарантированный для всех. Не работающий да не ест! Так утверждает марксизм и ленинизм. И ты это отлично знаешь, у тебя и это в "зачётке" на "отлично". И знаешь это не только по книгам. Но…

Но если заменённый роботом человек голодает, то виноват не робот. А другой человек. Тот, кому робот приносит прибыль, кто мог кормить, лечить, переучивать освободившегося человека. Сколько денег для этого надо, и сколько денег приносит работа роботов? Это уже не политика. Это техническая и считаемая задача.

Человек кормится трудом. Но при этом он хочет кормить и одевать на заработанное жену и детей, стариков-родителей, оплачивать "быт", досуг, отдых, учёбу… Это возможно?

В политэкономии марксизма это утверждается. В законодательстве СССР, считающегося справедливым обществом, должна бы быть (но не оговорена) обязанность государства и работодателя обеспечить пенсию и зарплату не ниже минимального прожиточного уровня семьи работника с иждивенцами, а тем более не ниже достойного (социально-комфортного) уровня ему и его иждивенцам. Этот "минимум" и "комфорт" легко рассчитать. А в предметах для будущих инженеров и руководителей производства это отдельной проблемой тем более не стоит. Почему?

Семён записывает в "перечень проблем" – пенсии не ниже прожиточного минимума с публикацией минимума в законе. Сколько лет пройдёт до внедрения этой мысли…

Вдруг оказывается, что "экономика жизни" и "экономика производства" (сравнительные анализы экономик стран, социальных программ и производств) в 70-х годах "технарям" не преподавались. Почему? Может, потому, что инженер – запланированная рабочая точка конвейера? Он "распределяется" в производство. Он – винтик в цепочке рычагов. Он не планируется свободным и творческим. В "праве на труд" не предусмотрено право на свободный творческий труд. В кодексе о Труде, КЗоТ, это тоже не предусмотрено. Только "колдоговор" и "индивидуальный трудовой договор". Свобода и свободный труд в свободной стране не предусмотрены… Преступление!

Ну, знаешь ли! С такими выводами можно "загудеть"…

Инженер, "изобретательный человек" — не обучается для активной и творческой жизни! Он запланирован быть исполнителем. На операции посложней, правда, чем негр на конвейере у Форда, но без права и нужды думать об экономике эксплуатации труда. Нашей, родной, советской эксплуатации труда. За эти формулировки могли "свернуть башку", тем более – отличнику по теории марксизма.

От таких открытий перед защитой дипломного проекта можно было "тронуться".

"Защита" — демонстрация полученных в ВУЗе навыков. Вот и подумай, вот и покажи.

Сразу после школы тоже была иллюзия полной свободы. Поступай, куда хочешь, куда можешь. То, что можешь - не куда хочется, что иногда (например, на юрфак) нужна рекомендация, "направление" при определённых условиях, и здесь нет равенства и свободы, – это как-то мелькнуло… Но мечта звала к самолётам, ты поступаешь в ВУЗ, водоворот не даёт зацепиться за иногда царапающие тебя вопросы…

И вдруг вопрос такого калибра, поперёк двери из ВУЗа. Тебя ждёт труд. Почётная обязанность[33] в самой справедливой стране. И вдруг такая Проблема в твой Перечень.

А что ты помнишь ещё о труде? Вспомни…

Твой дед, Семён, трудился в селе Кохановка Троицкого района под Одессой. Имел много детей, из которых в "социализм" вошли шестеро – Яша, Ваня, Кузя, Маня, Вася, Саша. Многодетные семьи обычно показывают в нищете. Дед не нищенствовал. Широкоплечий украинец, спокойный, с окладистой бородой. Семья Иллариона Павловича даже считалась зажиточной, имела корову, лошадь, двух волов, дом, двор, скот…

Прадед Павел был молдаванин, и тоже уважаем всей деревней за трудолюбие. Иначе б и сватов, и самого из деревни выгнали бы. В селе было много Мовчанов. Уважали и жену Иллариона, труженицу Феодосью Максимовну или "титку Тодоску". Хотя выбор у её отца Максима был богатый: были ещё дочери Мария, Дарья, Харитина и Надежда. Сын Данила у Максима был один, да ушёл на моленье в Иерусалим и пропал…

Илларион Мовчан (то есть "молчун"), крестьянствовал, но был талантом, местной знаменитостью. Считал в уме быстрее господских счетоводов. Правда, его дочь Марийка окончила только два класса, хотя и за один год. Училась легко, азартно. Марусю из школы забрали, не смотря на уговоры учительницы. Надо было прясть, в семье работали все, батраков не держали. Старшего сына, Яшу, выучили до 4 класса, и он считался на селе "грамотеем".

Грянула революция. Торжество ленинизма и равенства труда. С 27-го года до 32-го покатилось "добровольное вступление крестьян в кооперативные хозяйства", которое сопровождалось "острой классовой борьбой", грандиозным насилием, изъятием скота, обобществлением земельных наделов и репрессиями. Семью уважаемого всей деревней Иллариона Молчанова (так на русский лад перекроили его фамилию-прозвище), где от зари до зари работали все, но имели по определению новой власти "излишки" - коня, корову и скотину – в "коллективизацию" "раскулачили" за то, что мудрый Илларион "лишнюю" скотину продал на базаре. Толчком к репрессии послужило "участие" семиклассника Васи Мовчана в обходе дворов при раскулачивании. Ему было любопытно, "новые отношения". А принёс в семью искру мести, несчастье. Илларион умер перед коллективизацией их деревни, наказав семье "делайте, как все люди". Не помогло… Погрузили на подводу, вывезли из родного дома… Развеяли поврозь… Кого куда…

Хлопцы бежали. Потом, когда критика "перегибов" позволила, стали хлопотать за родных. Яша, приученный к труду, уехал на "великие стройки", стал сварщиком.

Маруся, 1912 года рождения, была "для перевоспитания подкулачницы" не отцом, а новым обществом выдана замуж за батрака с открытым туберкулёзом… Это её не спасло. Скорее нет, это погубило его, Василия, счастливого обладателя трудолюбивой красавицы жены, сына деревенского бедняка горбуна Петра Сивака, имевшего от жены Палашки ещё трёх дочерей - Марию, Горпину и Ольгу. Земельные "наделы" давали на мужчин, которые должны её обрабатывать. Но при этой логике царских чиновников, без земли и с большой семьёй, где много женщин, крестьянин обречён быть бедным. Между Петром Сиваком и Илларионом Молчановым был двор безлошадного Степана Сивака, брата Петра. Его межа была выложена навозом, так как не было и плетня.

"Революционная, беспощадная и самая справедливая ненависть" не знала предела. Как "муж подкулачницы" бывший полный бедняк Василий Сивак с женой был сослан в лагеря на "европейский Север" России, под Котлас.

Что им пришлось пережить? Мария, истинно святая христианская душа, не возненавидела его, всегда рассказывала о нём сыну с теплотой и жалостью. Он был хорошим человеком. Наказанный за "происхождение" жены, он Марийке не мстил, нёс это обоюдное горе. Но историю рода Василия – предания семьи не сохранили. Марийка же на всю жизнь осталась после "похода в лагеря" инвалидом.

"Воспитатели" нового строя отбили девчонке внутренности. Она до конца жизни носила их на растянувшейся брюшине, стеснительно прятала от сторонних глаз самодельные корсеты и пояса. Врачи приписывали ей "естественное" состояние после родов. Василий-то ещё хотел и имел детей. Но все его дети от Марии умирали младенцами. Умирали в "тридцатых" и в "сороковых" годах. Об иных, лагерных, причинах 30-годов она и врачам говорить не смела. А тем более, что-то отстаивать, доказывать…

Только став большим, последний (и единственный выживший) её сын смог заказать ей "на столичном Кузнецком мосту" в ателье "Грация" в 70-м году, на её 58-м году жизни, красиво и профессионально сшитый поддерживающий корсаж…

Там, в деревнях под Котласом, им устроили побег местные жители. И "передавали из рук в руки" в пути. Сейчас бы этих "партизан новой светлой жизни" могли признать героями. Тогда же их ждала жестокая расправа. Но домой Марийке и Василию было не дойти, да и опасно было двигаться домой, к источнику столь безумного вознаграждения за честный и нелёгкий семейный труд.

Труд же тогда найти было не трудно. В Московской области возле старинного поместья Бобрики зарождался тогда химический гигант, гордость страны, и город при нём с именем "отца народов" — Сталиногорск. Строителями города и завода и стали Мария и Василь Сивак. Здесь они жили и работали "как все". Поселиться в деревне они не могли. Работа на земле требует много здоровья и сил. От урожая или скотины "больничным листком" не прикроешься. Да и привычка селян знать о соседях всё не дала бы житья беглецам. О чём думал Василь, не вылеченный от туберкулёза, требуя от Марии ещё в лагерях родить ребёнка? Могла ли она возражать? Кто и как мог бы объяснить право туберкулёзного бывшего батрака на имение детей, чем бы кончились такие выяснения? Бог детей давал и забирал…

35-й год. Первый год сохранившихся документов. Мария Сивак – санитарка хирургического отделения больницы Сталиногорска. Документы строго проверяются, откуда-то могут или должны свалиться документы розыска, правда о репрессии семьи. "Раскулачивание", иная "революционная" репрессия навсегда давала клеймо. Страна на пороге второй волны ужасов. Что может быть кошмарнее ежедневного ожидания повторения пережитого кошмара? А за что?

Но шли дни, справки о раскулачивании и ссылке не всплывали, забрезжила надежда…

На первой же операции при виде крови и расправы на живых внутренностях она потеряла сознание.

- Кто поставил непроверенного человека? – кричал хирург.

Боже! Опять проверять будут! Думая не о себе, а о лежащем под скальпелем, она уже никогда не теряла сознания. И хирург стал отмечать её в числе лучших. "Каталок" не было. Больных носили на руках обычно и на носилках. Не на ветру, как на стройке, но не легче.

В 39-м году получено известие о смерти брата Марии – Василия – на строительстве магнитогорского завода. Ему было всего 23 года…

Затем война, мобилизация добросовестной санитарки Сивак в ВОХР[34] химкомбината, новая проверка, леденящий страх кары за …

За что?

Оккупация города, голод, холод непротопленных бараков. Марийка спала с туберкулёзным мужем, данным судьбой. Его лечили, но инвалидность не присваивали. Жили в комнатке в бараке. Но не заразилась она, бог не допустил. Но Василь и его шестеро детей погибли. Горе, одиночество, жизнь барака и работа.

1944 год, 29 декабря. В 32 года от роду, — признана инвалидность. Какой ужасный новогодний подарок! В каком состоянии молодой женщине тогда признавали инвалидность? Кто вверг в это состояние красивую и талантливую девчонку? Нет, не война… Война обострила и позволила легализовать давно известные проблемы.

Брат Марии Кузьма с 34-го по 40-й год работал главным кондуктором на Сталиногорском отделении Московско-Курско-Донбасской железной дороги. На войну был призван танкистом. Марийку отыскала последняя весточка… Пропал без вести… На огромных просторах не было и могилы, чтобы прийти, поклониться…

Брата Ваню война забросила из г. Алексина Тульской области на Алтай, затем с заводом – в посёлок "Петра Дубрава" под Куйбышевым. Там он был призван, но продержан в резервах, не воевал. Туда и вернулся, пережил трагедию смерти замёрзшего в степи единственного сына, прожил до пенсии, там и похоронен сам.

Брат Яша тоже работал на Бобриковской стройке (ставшей потом Сталиногорском), затем откомандирован сварщиком на домны Магнитогорска, работал в Мелеузе, в Башкирии. Затем "осел" в Кумертау.

Сестра Саша оказалась за Уралом, в г. Молотове. Жена Иллариона (их мать) жила уже у неё.

Дружной семье собраться вместе было уже не суждено. Одиночество в чужом рабочем городе.

После войны на "ударной стройке пятилетки" в Сталиногорске уже появился и трудился и один из братьев Марии. Мир всё-таки тесен. Где-то бродили ходатайства, которые рассылал брат Яков. Одно из них "вдогонку" было удовлетворено, и ни в чём не повинная Мария Сивак была "прощена".

Революционный хаос был не только в стране, но и в её механизме репрессий. Репрессии революции и коллективизации затмились репрессиями 37-45-х годов. В их многочисленной неправоте "задним числом" стали снисходительны к репрессированным. Статуса потерпевших или компенсаций за ущерб никто давать не собирался. "Прощали" там, где следовало у жертв просить прощения. Это отдельная история.

Друг брата, бравый сержант с боевых "Катюш"[35] от красавицы Марии, от её ангельского характера сходил с ума. В Казахстан в войну эвакуирована красавица Милитина с его довоенным сыном Славиком. Здесь, в Сталиногорске, какое-то зло оторвало его и от первой довоенной жены и двух его детей Пети и Нины. Но Марийка долго не знала об этом. Сердце гвардейца, знавшего об инвалидности Марии, не искало выгод, оно припало к святой для него Марийке с её несчастной судьбой.

Родом Кузьма был с Тамбовщины, из села Сурава Лысогорского района. Русский сельский "разнорабочий", крепкий, коренастый, кулачный деревенский боец. И через 60 лет он мог во дворе "призвать к порядку" любого одним символическим поднятием кулака. На химкомбинат в 34-м году Кузьма Илларионович Маленков принят старшим десятником. В 36-м Кузьма переведён слесарем в водопроводный цех, в любую погоду его ждали залитые водой при авариях траншеи и подвалы. "Охраны труда"[36] в реальном производстве и в реальной медицине тогда практически не было. Комсомольская ударная стройка. Стране нужны были подвиги и герои.

В 41-м эвакуирован Кузьма на Кемеровский АТК. Сталиногорск оккупирован. В апреле 42-го он уже вернулся на освобождённый химкомбинат. Ремонтов водопроводному цеху хватало.

В августе 42-го мобилизован в РККА. 2-я миномётная бригада. С 10.10.42-го – командир отделения опергруппы гвардейских миномётов, "катюш". Сталинградский Фронт. В тяжелейших сталинградских боях "аргументы" с "катюш" были впечатляющи. С мая 43-го – гвардии сержант, командир орудия ("катюши") 2-го дивизиона 84-го Гвардейского миномётного полка. Центральный фронт. 1-й Белорусский. 2-й Белорусский. 3-й Белорусский. Кёнигсберг…

В "красноармейской книжке", в графе "адрес жены и родителей", по которому отправляли "похоронки", записано из всей родни только "Московская область, г. Сталиногорск, ул. Бригадная, барак 26, к. 22. (Сестра) Сивак Мария Илларионовна".

"Сестра" о таком выборе и не знала… Когда они познакомились? Отца Кузьмы тоже звали редким именем Илларион. Так, используя сходство редкого отчества, без всяких метрик он "присвоил" себе сестру и выбрал родных.

Никогда дети Кузьмы не корили отца за выбор. Пётр и Нина приходили к нему в гости, приветливы были с Марией и младшим братом Сеней. Сын Слава отыскал отца, уже став моряком, одесситом. (Это ж какие идиоты растащили их с Семёном - с родным братом - по разным странам, дали пенсии, на которые нельзя даже в гости съездить!)

2-го октября 1945 года гвардии сержант Маленков, артиллерийский мастер, вернулся в Сталиногорск. С медалями "За отвагу", "За оборону Сталинграда", "За победу над Германией", с нашивками о ранениях. Пройдя огонь и воду, он верил в судьбу, он вернулся к Марийке.

Его опять приняли в водопроводный цех. Цех - это все подвалы, колодцы, траншеи и трассы, аварии, затопления… Это после принесённого с войны ревматизма, ранений и контузии. Нужны были не только ремонты. Химкомбинат расширялся, рос.

Медали и "колодки" войны Кузьма снял, как только за них начали платить. "Не за то мы жизнями лучших храбрецов платили", — твердил он.

Когда залпы "катюш" в кино у людей вызывали восторг, Кузьма мрачнел. По месиву людей, техники и щебня, созданному им самим, их батареей "катюш", он прошёл все фронты. Жалея сына, он глотал воспоминания. Только кадык поршнем ходил по горлу. Только голубые внимательные его глаза становились стальными, белыми. Лицо становилось страшным, незнакомым. Если бы он записал свои рассказы, это была бы сильная книга.

Кулачный боец с детства, жестокостью войны он не похвалялся и не гордился. Приходилось от чужих слышать, что с "катюш", стрелявших "из-за спины" "окопников", войны не видно было. Да, "радостей" окопного боя и обстрела они не знали. Но они не имели и защиты окопов и блиндажей. Они всегда были открыты небу, в пути, обнимая родной скелет "катюши" и её боезапас. За "катюшами" шла охота разведок и диверсионных групп. Для их окружения придумывались и тихие, и мощные операции. Окружённые машины уничтожали всем остатком боезапаса, чтобы не достались врагу.

Даже через 50 лет сохранились ещё не утерянные переездами две медали "За Отвагу", "За оборону Сталинграда", "За Победу над Германией"… Их давали не за стрельбу "из-за спины" окопников.

Кузьма мудро молчал, щурясь на говорливых рассказчиков о делах военных. Защитник Родины – должность почётная. Но хвастливых "умельцев истреблять" он проверял на навыки созидать. Что ты ещё умеешь, почему не хвастаешь добром, душегубец?

Чаще Кузьма любил вспоминать необычное и "смешное".

Шальной миной разорвало друга, когда они ели из котелков, прислонившись спиной к дереву. Оглушённый и отброшенный Кузьма остался жив и потом приговаривал "рождённый сгореть – не потонет".

Обычно "катюши" стреляли "с ходу" и уходили. Если замешкались, "окапывались". А однажды в окопчике за родной "катюшей" Кузьма присел "по нужде". Неожиданно пришёл приказ "Огонь!". Никто не хватился бойца. По такому приказу не мешкали. Ракетной струей залпа вырыло новый окоп, втрое больший. Этой грудой земли Кузьму сначала сдуло, потом и засыпало. Откопали контуженого бойца, посмеялись и пошли вперёд.

В мирное время он "износил" четыре слуховых аппарата. Чётко "слышал" только глядя в лицо. Ходил, особенно после 60-ти, с трудом, присаживаясь у каждой лавочки через 100 метров. Окопы и водопроводные траншеи "съели" суставы. Записав в медкарту "ревматизм", его уже, по сути, и не лечили. Медики только регистрировали факт. Болен.

Медицина громко рапортовала о своих успехах, но настоящее лечение могли получить только единицы. Да завсегдатаи "цековских"[37] больниц и лечебниц. Конституция страны гарантировала равенство граждан. На деле (и на глазах у всех) часть граждан была "равнее". Ни "авангард народа", ни его "совесть эпохи"[38] это, кажется, не трогало.

Больному и здоровому пенсия и зарплата – одинаковая. Хотя и дураку понятно, что больному на жизнь и лечение надо расходовать больше. "Наверху", должно быть, настолько дураки, что это им и поныне не понятно…

Семён записал ещё одну проблему в свой Перечень…

Кузьма сам спасался "бабкиными" средствами. "Никто не забыт, ничто не забыто"[39]… Больной фронтовик не привлекал внимание государства. Ни на один день он не был признан инвалидом, не посылался на лечение в госпитали и санатории. Да и рядом с судьбой своей Марии он не мог не оставаться бойцом…

Его рассказы о походе "вперёд" были веселее. Родился он 14 октября 1902 года, в "расчёте" своей машины был старшим и по званию, и по возрасту. Тогда за ними гонялись по болотам, полям и просёлкам, стараясь захватить любой ценой. Поэтому и "работали" "катюши" "с ходу"… Шквальный огонь "катюш" сравнить ни с чем нельзя. И их "накрыть" старались тоже. Но и захватить их пытались всю войну. Тогда окружённую и обречённую машину заряжали, ставя в направляющие перед головками разгоняющихся ракет штырь. Один из команды оставался в кабине "крутнуть ручку" залпа, если "отмотать" её от машины на расстояние не было времени. Неизвестно мне, первым ли Кузьма научился "отматывать" на дистанционный жгут механизм залпа ракет "катюши". Кузьма большую часть войны и крутил эту самую ручку… Машину таким залпом разносило в клочья. Даже на расстоянии жгута получал сильную контузию от адского взрыва. Молодые жизни других ребят он берёг, играя своей жизнью, как будто и не ждали его трое его ребятишек. Какие потрясения кидали его на риск жизнью? И после боевых контузий и ранений его ни разу не бросили, выносили "к своим". Вернулся он с нашивками о ранениях и с медалями "За отвагу", конечно, коммунистом, но "в судьбу" верил.

Летом (вместо отпуска) строил Кузьма избы и рыл колодцы. Профессия редчайшая и уважаемая в селах. Многие его профессии не были отражены в его "трудовой книжке". В селе не было комиссий по присвоению разрядов "мастеров колодезьного дела", "избостроителей"… Удавалось заработать зерно, поросёнка и комбикорм. Заработок и не запрещённое тогда ещё в городах "своё хозяйство" (в сарае кроме поросёнка жили куры) помогали выжить. Сарай в городе в 60-е годы могли держать все. Потом очередная реформа при Хрущёве сараи и содержание скота в городах запретила.

О Кузьме и в городе, где люди не многих знают, и ещё меньше кланяются встречным, отзывались только с почтением.

А о его фамилии ходили легенды после того, как его с почётом охрана с другой проходной доставила к директору химкомбината. Он ходил в заводоуправление и в центральной проходной (а не в своей проходной РМЗ) предъявил пропуск Маленкова. А приезд Маленкова, тогдашнего руководителя правительства СССР, ждали на комбинате. Фамилия освободителя от "бериевских лагерей" гремела, обсуждались его новые реформы. К опешившему Кузьме приставили караул и доставили в приёмную директора… Должность в пропуске только вот от трепета, наверное, не рассмотрели…

Сталиногорск после развенчания "культа личности" "отца народов" быстро был переименован в Новомосковск и "отдан" из Московской в Тульскую область. За что "наказали" город?

Волна страхов и арестов в стране окончена. И документы революционных репрессий уже не искали. В семью Марии пришёл не надолго покой.

В инвалидах Мария была недолго. После войны инвалидов, калек было много. Многим, как и Кузьме, и не давали никакой группы инвалидности. "Так" жили. Были рады, что живы. Калеки были на улицах, на вокзалах, на базарах… Крепкий кулачник Кузьма хоть был, и не раз, ранен и контужен, но всегда держался "орлом". От лечения и помощи он бы не отказался, но просить, а тем более искать "блата", - гордый и честный человек не мог.

Любовь Кузьмы убедила Марийку рискнуть, и в свои 39 лет она на заре 29 сентября 1951 года подарила ему сына. Назвали Семёном, "услышанным господом", в честь Семёна, не вернувшегося с войны брата Кузьмы. Их единственный. Хотя у Кузьмы он был четвёртым из живых, а у Марии седьмым, но единственным в живых. Потом, считавшийся погибшим, брат вернулся, а жить остался в Новосибирске, куда забросила война его семью. У войны было много чудес…

Вызвали Марию как-то в профком, поздравили с сыном и… сказали, что "стыдно быть молодой и инвалидом". Нет, здоровой она от этих слов не стала, да и не первые роды были непростым испытанием. Но в документах она вдруг стала "как все".

Её инвалидность, 2-ю "пожизненную" группу ей "вернули" только через 37 лет, в ноябре 88 года, за полгода до смерти в роковом апреле 89-го. Как бы оправдываясь, врачи говорили, что "все старики такие", "нельзя всех в инвалиды записать", "кто работать и кормить вас будет, если всех – в инвалиды"… Страна непуганых идиотов. Не давая заслуженной защиты другим, ты обрекаешь на незащищённость и себя…

Если правовая защита не оговорена в законах до тонкостей, и ты не прилагаешь сил для её совершенствования, значит, она большинству, и, возможно, тебе самому обеспечена не будет…

В апреле 89-го пенсионерке Марии Илларионовне Маленковой пришла первая и единственная медаль — "Ветеран Труда". Родилась она 22 августа 1912 года, награждалась за труд и деньгами, и материей, и путевками в санаторий. Но медали были лишь "начальству". Целая делегация из московской школы № 1155, где она в это время подрабатывала в должности "младшего персонала", а по-русски – уборщицы, принесла апрельским утром медаль и поздравления. О грядущем награждении ей сказали заранее. "Не верю, — отшутилась она, — Я не Брежнев, на меня медали вешать не станут".

Теперь ей было 77 лет. Настоящий ударный труд и лишения – давно в прошлом. Какие медали? Бросьте шутить! Реальность этого события её потрясла. Через час "скорая" мчала её в 67-ю клиническую больницу. Инсульт. Столько перенёсший в жизни человек, она не перенесла неожиданной и такой значительной радости… Через три дня её приняло Домодедовское кладбище…

Полный "рабочий стаж" Марии Маленковой по сохранившимся только с 35 года документам – 40 лет и 4 месяца. Хватило бы на две жизни и две пенсии. Всего "нажитого" бесконечным тяжким трудом за период строительства светлого будущего для людей труда – едва хватило на похороны, а камень памятника куплен сыном на все деньги от продажи сада, посаженного отцом, и садового дома.

Дай и мне, Господи, умереть от радости, а не от болезни, но не на больничной койке…

Вернёмся, читатель, опять назад на 45 лет.

Тем временем сын рос. "Повышение" от "горздрава" получила не только красавица Мария. Всю "Артель инвалидов" в 1954 году переименовали в "Артель имени 3-ей Пятилетки", а в 1960-м году переименовали в "Завод фотохимикатов". В 1963-м году Завод Фотохимикатов вошёл в состав Новомосковского химкомбината, в объединённый "Завод бытовой химии". И почти все стали сразу нормальными рабочими нормального города.

Цифры оздоровления населения потрясали. Опыт приписок и мошенничества у чиновников рос с их уверенностью в безнаказанности.

Пыль и запахи химреактивов, соды, клея "жидкое стекло" здоровью чиновников не вредили, в цеха им ходить не требовалось. Силикатный клей и руки картонажниц в воспалённых трещинах от клея – это слонявшийся по цехам и помогавший маме Сеня запомнил навсегда. Возле каждой работницы стояли пирамиды из тысяч сохнущих коробочек, которые надо было сдать в конце смены. Поэтому всегда было сыро, а иногда и холодно, т.к. открывали двери и окна для проветривания комнат от паров клея. Монотонная работа живых роботов. И как-то в конце смены, помыв руки от клея, малыш сказал:

Спасибо здесь не скажут никогда,

Лишь молча унесут мою работу.

Прожить в бараке этом все года

Мне что-то, мама, очень не охота.

- Тише, сынок… Ой, как это ты?

В октябре 67-го Марие Маленковой дали пенсию по старости. 50 рублей ежемесячно – цена такой непростой жизни и каторжного труда "за хлеб". Жизнь почти окончена. И почти нормальна. Есть муж, сын, квартира, садовый участок… Хуже, чем в доме у отца, ибо всей семьёй ударным и честным трудом не заработали ни коня, ни коровы, ни хозяйства с избытками для продажи, ни сбережений…

Другие времена. У многих и того нет. Людям прививались странные привычки - радоваться от сравнения с худшим, а не от приближения к лучшему. Люди не сами ломали барьеры Зла, а ждали этого от Партии, от чиновников… Инициатива даже поощрялась, но до игрушечно-несерьёзного уровня. Данных о "прожиточном минимуме" тогда не публиковали, такое даже не произносилось.

Через год сын окончит школу и закружит новая волна тревог.

Правда, сейчас, в 90-е годы, что-то людям показалось в родном городе "не совсем нормальным". Он стал вторым в России городом по объёму экологического бедствия.

А тогда, в СССР, он был вторым по величине гигантом химической индустрии. Экология и люди – не были проблемой. Правда, бельё, вывешенное на улице, оказывалось чёрным, если проходила полоса дыма от ГРЭС. "Нормально" жухли тополя от гордых запахов химии.

В борьбе за здоровье трудящихся всё же был выстроен город-спутник в 12 км от города. Но… по следу ветра от химкомбината. Десятки лет сотни тысяч людей десятилетия отравляются в этой подветренной полосе. Если им и дали какие-то "льготы", то за то, что они попали ещё и в "след" от Чернобыльской катастрофы[40]. Их не эвакуируют, не спасают. Они обречены там жить и трудиться, и обречены своей самой справедливой страной, в которой они сами когда-то были декларированы хозяевами[41]…

Что должен был пережить этот народ, чтобы не пытаться спастись даже тогда, когда это стало "разрешено"?

Кстати, говорят, что улетающее "в дым" можно уловить и превратить в ценнейшие продукты. В городе филиал Московского химико-технологического института им. Д.И. Менделеева ежегодно выпускает столько специалистов, что только в виде курсовых и дипломных проектов можно было бы бесплатно решить эти проблемы.

А ведь в городе есть ещё и НИИ, и КБ, и заводские мощности, которые всё способны сами изготовить, и ещё поставить другим, окупив затраты. Но здоровый воздух, незаражённая земля, оздоровление поколений людей – ещё дороже. Сделай Перечень Проблем, поставь приоритеты, ищи средства… Если энтузиазм полутора сотен жителей тратить не только для уборки мусора на субботниках, то даже субботник можно сделать не только "самообслуживанием", но и целевым зарабатыванием средств для решения местных проблем.

Может, у отцов города есть предложения лучше?

А может, не зря исстари говорят, что молодые старших учить не должны? Молодые бывают умнее!

А может, старшим быть не умнейшими стыдно, а младшим быть с разумением и инициативой - доблестно?

Неужели надо ждать бюджетных и правительственных решений? Неужели мало тогда было прав по закону да сил народных?

А разве поубавилось бы сил и возможностей от его предложений?

Неужели сейчас мало тех возможностей, которые Семён Маленков инициировал c начала 80-х годов в Закон о местном самоуправлении? Неужели Маленков должен стать мэром Новомосковска, чтобы его идеи услышали и приняли?

Американки из различных делегаций в 90-93 году, не сговариваясь, ему говорили:

- Мы завидуем вам. Если б в США был Закон, похожий на ваш "Закон о самоуправлении…".

Это потом. Хорошие мысли воплотятся в дела.

А пока он смотрит на дымы химкомбината и записывает в свой Перечень Проблем…

Как же из обычного мальчишки мог вырасти такой, на всех непохожий? Уроки его жизни, казалось, были очень просты. Как у всех. И в принимаемых им решениях не было сверхусилий, недоступных каждому. А пройди, читатель, эти вопросы и ответы по годам, да измени себя и поведение растущих. Убавь трусость, добавь гражданских позиций и решительности. И жизнь изменится.

В 56-м году семья уже жила не в бараке, а в светлой комнате второго этажа коммунальной[42] квартиры "насыпного" двухэтажного восьмиквартирного дома. Была ванна, которую отец приобрёл и установил (для всех!) сам, туалет и кухня на две семьи. Соседняя семья Фаины Первозванской (продавщицы "привокзального" гастронома) размножала чёрных тараканов, с которыми потом безуспешно боролись все. Их девчонка, ровесница Лида, отнимая новогоднюю ёлочную пластиковую игрушку, раздавила её и "отмахнула" Сене шрам под глазом, пока няни их судачили за чайком. "Зато не украдут твоего ребёнка, меченый", - успокаивали маму врачи.

Потом няньку застали с сыном-бугаём, которого она поила молоком, купленным мамой для Сени. Выгнали. Но в обществе должна быть традиция регистрации не только добрых дел и передовиков, но и перечней "антирекомендаций", не прошедших через наказание судом. Чтобы с нечистой совестью и руками люди не устраивались в места возможного злоупотребления доверием.

В квартире напротив жили четверо Банниковых. Старший, Дмитрий Михайлович, электрик горсети, умевший ремонтировать телевизоры, имел такое редкое чудо - телевизор - дома. Хозяйка Надежда - учительница. Маленковы часто были гостями на их "домашнем" кино, Слава и Сеня были много лет вместе и во дворе.

Это не сравнить со своим домом в деревне, но после пережитого это давало иллюзию благополучия.

Сын охотно шёл с мамой чуть свет на работу и клеил коробочки. Но кричал и упирался, не желая идти в детский сад. Там хорошо было нарядным детям. Игрушек было мало, за них дрались или становились злыми и завистливыми. А такие "друзья" ему не были нужны.

Дома тоже почти не было игрушек. Домино, шашки, железный мотоциклист, "летающие колпачки"… Сеня, в основном, рисовал. Но рисовал не по расписанию, и не по разрешению, а по вдохновению. Хотя этого слова он пока не знал. А чутьём отвергал недоброе, наседавшее со всех сторон.

Внутри забора детсада было скучнее, чем во дворах вокруг дома. В детсаду кто-то уговаривал воровать папиросы у отца. А затем научили курить…

В школу он пошёл с облегчением, в 6 лет, т.к. день рождения у него был 29 сентября. Однако он задавал учителям такие взрослые вопросы, что те просили отвлекать сына от "нешкольных" тем несправедливости государства. Пусть просто учится…

Почему? Ведь легче жить не среди вопросов, а среди ответов. Ответы на вопросы узнавать интересно, а учиться среди запретов противно. Ведь только с одновременным решением таких вопросов и может вырасти настоящий гражданин страны и благородный человек! Но это он сформулирует позже.

Когда несколько раз вызванные в школу родители объяснили ему, каких ограничений добиваются учителя, мальчик замкнулся, а учителей упрямо дома стал звать "училками". Рядом с благородством передачи знаний жило что-то трусливое, неприличное, предательское. Не по детским силам, но взрослые устранить мешали, давили на честных родителей. Здесь поступали не честно, и любить это он не мог. Учёба пошла труднее. Но он не стал "трудным" подростком.

В 61-м, когда внимание всех занимала Реформа, в семье появилась новая тревога. Сын пришёл из Дворца Культуры весь "в бензине" и взахлёб рассказывал, как старшие ребята испытывали "настоящий" самолёт "с размахом" крыльев почти 1 метр.

Он был в хоре и танцкружке ДК Химиков. Вечером, после занятий кружка прокрался на вечерний сеанс кино.

На вечернем сеансе

В небольшом городке,

Пела песню актриса[43]…

И посреди абсолютно мирного фильма взвыл мотор. Тонкий напряжённо-резкий звук, похожий на звук пикирующего самолёта, но где-то из-под ног. В зале, конечно, возмущение…

Сеня вылетел в коридор, на первый этаж… Торжествующе-призывный рёв шёл прямо из-под земли! Человек из комендатуры ДК, со словами "это в подвале" со свитой дежурных ринулся на улицу. Сеня за ними.

Тыльная стена ДК ему была знакома. Ступени вели в подвал, где раньше работали картонажницы "маминой" инвалидной артели. Просторная анфилада комнат бомбоубежища с рядом колонн посредине. Теперь здесь стояли верстаки кружка "умелые руки". На одном из них, окружённом пацанами, зажатый в тисках, ревел как от боли, заполняя дымом комнаты подвала, — небольшой самолёт.

На сияющие счастьем рожицы ребят и их преподавателя обрушился "классный разнос".

Кружок за "грубую провинность" не разогнали, и в него на радостях приняли и прибежавшего на рёв мотора щуплого мальчишку, годившегося разве что для выпиливания лобзиком.

Десятилетний мечтатель стал пропадать в кружке, грезить самолётами, которыми в пропахшем чем угодно городе совсем не пахло. Из всей авиации далеко за городом был только земляной аэродром с двумя "кукурузниками"[44].

Но эта новая страсть грозила скорой разлукой. Родители пытались отвлечь сына хоровым кружком, танцевальным, "рисовальным"… Он охотно занимался везде, а охотнее стремился – к самолётам…

Желание ощутить полёт манило за два квартала от дома. Там прямо от дороги до реки был огромный крутой овраг. Кинуться на санках или лыжах по его обрыву – почти полёт. Затем ощущение скорости принёс и подаренный за хорошую учёбу велосипед. С риском быть ограбленным и избитым (город был и по преступлениям тоже вторым в РСФСР), нарушая родительский запрет, он объехал все дворы и окрестности города. Надо же узнавать мир…

Избить могли за то, что не отдал вымогателю 20 копеек или сигарету (а откуда у пацана?), могли выбить спицы, отнять "велик". Дважды велосипед угоняли с привязи от магазина. Милиция делала вид, что ищет велосипед и обидчиков по приметам, но ни разу никого не находила. Это была видимость стараний. (Сейчас оснащение милиции выросло, а рост преступности всё также весьма сильно обусловлен псевдодеятельностью по её искоренению).

Родители, видя, как окрыляет и преобразовывает велосипед сына, опять и опять покупали ему велосипед на день рождения. Но даже на эти малые радости в семье выделить деньги было очень не просто.

У родителей не всегда можно было спросить об увиденном. Ведь ему запрещали удаляться от двора. Уже давно поняты "табу" на "нешкольные" вопросы для школы. Он заходил в ЖЭК, кто-то послал в райсовет… Часто люди не отвечали, отмахивались от мальчика. Кто-то посоветовал: "Ты напиши им". Написал, отослал. Потом ещё. Он не ощущал необычности своей фамилии, но чиновники на неё, видимо "срабатывали". Бывало, приходили ответы, которые Сеня первым доставал из почтового ящика. Родители и не догадывались о переписке. Но однажды письмо переправили в школу, и родителей вызвали на беседу.

Пришлось пионеру узнать и историю семьи, и о безнаказанности несправедливых чиновников на фоне справедливых лозунгов. Вместо справедливости можно было получить зло и месть. Сосед Первозванский много писал властям о недостатках, а взамен получил ярлык склочника. Ты можешь накликать беду себе и родителям, малыш.

Мальчик опять надолго замкнулся, неохотно отвечал взрослым. Его стали звать то стеснительным, то "приторможенным". Только не опасно ли "тормозить" вулкан вопросов и идей?

Как-то на улице ещё в 1961-м году отец показал сыну тугие плети корней тополя, взрывшего асфальт.

- Видишь его силу? А асфальтировать тротуары и шоссе стоит очень дорого. Я предлагал вдоль тротуаров и дорог ставить вертикальные плиты, защиту от разрушительной силы корней. Мне отказали - дорога станет дороже. А каждый год "перестилать её народными деньгами"? Но это очень непросто - внедрить полезное народу, и не пострадать от злонамеренных чиновников. Ты хочешь всем сделать много полезного? Будь осторожен!

Много раз сын убеждался в правоте отца.

Но как устранить это "огосударствленное" зло?

Кстати, эту "дорожную" идею отца сын несколько раз посылал властям и Новомосковска, и (потом) - Москвы… Ответы получал те же. Не целесообразно. Но экономических расчётов в доказательство не предлагали. Кому? Да кто ты такой? А ведь перестилки разрушаемых корнями дорог и поныне обходится дороже, чем защита дорожных покрытий от воздействия корней.

Отказы чиновников преступны. Но это всего лишь ответы на письма граждан. Иски по ним не принимали. Как материал обвинений (сообщения о правонарушениях и преступлениях!) не хранят. Преступный чиновник защищён от наказания. Так ли должно гарантировать законодательство интересы народа - основного источника всего, созданного в стране?

Их дом стоял, как и другие, в окружении сараев, из которых текли лужи от содержащихся в них скотин. Весь детский городок – одна песочница, любимое место туалета дворовых кошек. Самый интересный дом – соседнее общежитие за металлической оградой. Там был турник, качели и площадка, на которой взрослые каждый день играли в волейбол. Можно было догонять и подавать улетевший мяч. Стоять "на страховке" за спиной "девчонок" и "подыгрывать". А иногда малолетке разрешали стать в круг за ушедшего игрока! И он с восторгом старался не оплошать.

Кружок "умелые руки" в ДК дарил восторги новых достижений.

Первый планер Сеня сделал уже в 4-м классе. Не в классе, конечно, а в подвале кружка. На "папиросную" бумагу для крыльев денег не было. Тяжесть газетной бумаги компенсировал удлинением крыльев. Брошенный с крыши сараев тяжёлый планер пронёсся под восторженные крики болельщиков из дворовой детворы через весь двор и с размаху "врубился" в необхватный тополь… Но на общее уныние довольный первым полётом своего первого аэроплана конструктор сказал просто: – "Новый будет лучше!"

В эти годы в жизнь юного авиаконструктора ярко вошла бабушка Феодосья, любимая "бабуля". Жена деда Иллариона, которого видеть ему не суждено было. Из г. Молотова она переехала на родную Украину, в село Старая Гута Барашивского района Житомирской области. Потом в 58-м году она переезжает к дочери Марийке в Сталиногорск. Голова сельсовета Савчук с секретарём Захарченко выдали справку, что "Молчанова Феодосия Максимовна, родившаяся в 1873 году в с. Кохановка Троицкого района Одесской области выехала в Сталиногорск к родителям". Мало горилки было, видно, в сельской раде, чтобы осветлить голову. В этом возрасте (85 лет!) к родителям не ездят. Родители Феодосьи никуда не выезжали из Кохановки (по-русски она звалась бы, наверно, "Любимовка"), и давно были прописаны на Том Свете.

На Украину из г. Молотова возвращается и её дочь Александра. Со своим мужем, плечистым красавцем Александром Цветковым она живёт в посёлке Рыхальск. Растут дети, бабушка Феодосья снова поселяется на Украине, теперь в Рыхальске, помогая растить троих внуков – Таю, Володю и Люсю. Каждое лето Сеня с родителями – у них. Незабываемый деревенский быт, изба в цветах, солнце, сеновал, игры. Светящаяся лаской бабушка. Отец с бригадой мужиков строит родичам избу, хлев… Радость новоселья…

В 63-м после парада в честь Дня Пионеров 19 мая мальчик не вернулся в комнатку насыпного двухэтажного дома. Утром к дому подошла машина, грузили вещи. Нет, не арест. Папа за передовой труд опять поощрён, получил "отдельную"[45] двухкомнатную квартиру в городе-спутнике Новомосковск-2, или называемом в народе Новомосковск-южный. В том самом, что в 12 км от дома, по следу ветра от химкомбината…

С парада, на который отсылали в этот город-спутник в качестве награды лучших учеников, мальчуган сам пошёл искать свой новый дом. Затем – новую школу… Нашёлся и новый ДК, и Дворец Пионеров, и авиакружок в нём… Вихрем захватывали хоровой кружок, танцевальный (они владели лучшими залами Дворца). Твой голос в хоре не теряется, а приобретает силу и красоту многоголосья. Одному танцевать можно, но жанровую сценку танцующей группы не повторишь. Вместе - сила, вместе даже отдых лучше.

А затем околдовал фотокружок, где уже занимался школьный друг Володя Авдохин.

Владимир Иванович Нечаев, матёрый репортёр и глава городской фотохроники, учил ребят самозабвенно, без скидок на возраст. С восторгом и критично оценивал способность найти кадр в привычном, где его другие не видят. Со "Сменой", "ФЭДом" или "Зорким" можно было достичь не очень многого. Но регулярно фотографии нечаевских питомцев были на выставках разных уровней, даже в США. Отличившимся давали "пощёлкать" казёнными "зеркалками", редкими и дорогими аппаратами "Зенит" и "Старт". В фотолаборатории Дворца Пионеров у Нечаева было людно и вне расписаний. Опыт приобретать вместе легче, но творчество над кадром зависит только от тебя. С хорошим кадром можно было смело идти к Нечаеву в частный дом за околицей города. Техника и растворы у него всегда "наготове".

Но к фотоделу он ревновал всех необычайно. "Из тебя не выйдет ни фотограф, ни авиатор", — сказал однажды запальчиво старый мастер Семёну, узнав, что тот "предательски" ещё и в авиакружок ходит.

Знал бы он, сколько увлечений разрывали мальчишку!.. Мастер ошибся. Семён влюбился и в фото, и в авиацию. И делая через 13 лет приборы для "Бурана", сделал сам и стереофотоаппарат, чего не сделал никто в его родном Новомосковске. Даже в Москве таких – по пальцам перечесть.

Николай Францевич, "Никола" — вождь авиакружка. Он рядом, в конце полуподвального коридора. И самолёты давно к себе тянут. Никола вселял веру в способность сделать самое невероятное. Он вдохновил школяров Казекина и Борискина самим рассчитать пропеллер и прочность самолёта. А потом ещё спорили о точности подтверждения в полёте расчётной скорости и радиуса "переворота" на "петле". Один из них потом поступил в МАИ. К всеобщему восторгу, полёты подтверждали расчёт. На старты "авиамодельщиков" сбегались зрители из других кружков Дворца пионеров и из соседних дворов.

Первую свою моторную "пилотажку" Семён от усердия залил лаком-эмалитом как бронированный ПЕ-2 или ИЛ-4. "Сам Никола" поднял в воздух это 700-граммовое чудо Семёна с шасси и с натужно ревущим "движком" МК-12 - как личный рекорд. "Норма" веса таким моделям – 450 г. Спас выбранный высокий профиль нервюр крыла, резерв подъёмной силы. "Броневик" под гиканье и "давай, давай!" пропарусил пару кругов и плюхнулся.

Но он летел! Потом пошли и модели по собственным чертежам, пришла жажда творчества.

Для самолёта нужно сухое и лёгкое дерево, рейки, шпон, бумага… Купить – только в Москве, да раз в год – в магазине дома "на площади под вышкой", с которого в праздники "долбила салюты" пушка.

В стране все так непринуждённо воровали, и так многое имевшегося в изобилии было идиотично недоступно, что примерному пионеру и (потом) комсомольцу для реализации мечты пришлось-таки выучить дыры в заборе мебельной фабрики и её цеха.

Рейки-обрезки и отходы шпона или наждачной "шкурки" здесь были "навалом", их не надо было красть, т.к. это были отходы. Но честно получить (а главное, вынести не через забор, а через проходную), взять их для себя - кража. Не вынести и для кружка, и для школы, да и выставить их на продажу от фабрики в магазине – было невозможно. Много позже, лет через пять только, появились в магазинах отделы обрезков и отходов. Сколько таких вот Семёнов и их кружководов должны были годами "давить" на чиновников, чтобы "продавить" очевидное…

"Умом Россию не понять"[46]… Где уж школяру, раз и классики не разобрались. Здесь не умничать надо, а что-то сделать, и так просто, чтобы "и ежу" было понятно. Школяр завёл уже изобретённый им самим Перечень Проблем и начал Перечень Предложений. Чтобы помочь себе, похожим на себя, и взрослым.

Это место пусть читатель перечитает внимательно. Речь ведь идёт о первых кражах честным человеком из честной рабочей семьи, отличником по большинству предметов и образцовым в поведении. Ничего этого в приговорах не пишут, осуждая за кражу. Сколько людей отсидело при Сталине за кражу горсти соли, колосков с убранного уже поля… Романтичность "справедливого вора" Юрия Деточкина "воспета" много позже, и только для кино. Не в кодексах. Если бы Семён Маленков был пойман и осуждён за кражу на мебельной фабрике для постройки его очередной крылатой мечты, повестей и достижений его жизни могло уже не быть.

Если государство принуждает к полезным достижениям через нарушения законов - виновато государство. А этого постулата в законе по-прежнему нет, как и его Перечня Проблем - на столах депутатов и министров… Они опустили три четверти своего народа ниже черты бедности, а значит, чьи-то дети попадут в тюрьмы за кражу куска хлеба, их судьбы будут сломаны по вине государства.

Изучив самостоятельно мебельную фабрику, школьник не мог понять школьные обязательные "уроки труда по столярному делу". Скудный инструмент и материал. Делать можно только нечто по заданию столяра Ивана Никифоровича и только на оценку, и только до звонка – это ли не унылая издёвка после творческого азарта авиамодельного кружка? Пацанам важно учиться на изготовлении полезного, например, клюшки. А разрешено только две ненужные палки сбить в ненужный образцовый шип, чтобы после оценки – выбросить. Реакция — "буза" и "вяканье". Ни фабричным столяром, ни искусным ремесленником с этих "уроков бесполезно-кустарного труда" не выйдешь.

"Никифорыч" это понимал, но начальство, как плетью обуха, не переломишь… Или очерстветь надо до обуха. Да в обухе, видно, уже становится неподвижным разум, потому не видно битв обухов. "Факультативного труда" в расписаниях не было. Клюшки Никифорыч делать всё же учил, но "втихую"… Не будет добра, если от хорошего дела мальчишек гнать. Не научившись "править" и "ладить" инструмент, его тоже не полюбишь и не освоишь. Этому охотно учил лучше всех отец и столяр Васильич из кв. 5. Дома и в кладовке на полке, и в изношенных школьных портфелях, и в столе, на котором было всё для фотографии, — инструмент был любой.

На следующий год, на уроках слесарного дела произошло долгожданное чудо. Было задано изготовление полезного предмета - молотка. А в столярке младшие классы пытались строгать платяные вешалки. До чего ж приятно чудо творить своими руками! Его молоток оказался не только по размеру и ровным, но ещё и отполированным. Его разрешили унести домой. Вместе с "пятёркой". Школа не продавала молотки и ещё не делала выставок своих умельцев. Отец хвалил сына по-мужски, а мама поставила впервые инструмент (!), сверкающий молоток, среди чашек в сервант.

Ещё в вопросах и предложениях школяра не было слов "факультатив", "мастер-класс", "самоуправление". Была только "обязательная школьная программа", как будто речь шла о трудовом перевоспитании в колонии. Ещё встречались и учителя, гордо вспоминавшие хлопанье учеников линейкой по голове и по ушам за невнимание и недовольство. Один такой уже в старших классах преподавал основы законодательства, более пугая, чем воспитывая высокое и гражданское чувство. Он не любил класс настолько, что в углах его рта появлялась пена. Ещё в человеческие отношения врывались самодовольные и устрашающие – казарменные. А ведь школа была "в лучших".

На "классных собраниях" родителей так много ругали за шалопаев, что о проблемах обучения "нормальных" говорили редко. "Нашего не ругали" — почти похвала.

Хотя Семён был почти отличником, он всегда был в классах с буквой "в" и "г" или даже "д". Там всегда были дети рабочих и неблагополучных семей. В классе "а" были дети директоров и учителей. Такого нормативного документа никогда не называли, но негласные правила были в стране не только в этом, мелком. Дети руководящих чиновников города вообще учились в школах, считавшихся привилегированными. На "неудобные" вопросы обычно отвечали "не придумывай, чего нет" или "умный не должен спрашивать очевидное". То, что многое очевидное было "неформально", может, по известным только немногим "циркулярам", но не честно, да и противоречило лозунгам коммунизма и справедливости, - в школе и у власти нельзя было выяснить по-прежнему.

Активность Семёна росла. Из школы стали получать письменные благодарности и грамоты. Но по-прежнему его тайной были письма с вопросами и предложениями властям.

Бабушка Феодосья с переездом на эту квартиру тоже переехала жить к ним. Пока родители на работе – она единственный советчик. И живут они вместе, в одной комнатке. Но активные поиски внуком "правды" её пугают. Под красивые лозунги и песни её жизнь искалечили. Бабушка уже много болеет. Приходы врачей, их "обслушивание" и таблетки - бесполезны. Последние два года жизни она парализована, не встает. Иногда кричит от боли, иногда - от воспоминаний. Много вспоминает, рассказывает. Если б внук всё записывал!

Как-то почти сразу после переезда в Новомосковск-2 Сеня стал свидетелем необычного диалога с властью. Не через Совет Дружины[47]. И не через ГорСовет[48]. В семье неожиданно разразился скандал. Мама, обожающая отца, кидалась на него с криками, "убийца", "ты прожитую жизнь порубить хочешь и сына!". Отец, прошедший от Волги до Германии на "катюше", и сам часто вздыхал, что он много душ погубил. Но в "общепринятом" смысле он убийцей не был.

Оказывается, он "вышел с топором на власть", что в те времена было совсем худо. К новому дому привезли сажать тополя. В покинутом ими Новомосковске-северном могучие двадцати-тридцатилетние необхватные тополя царили повсюду. В пору их цветения было не продохнуть, и клубы тополиного пуха катались не только по дворам, но и в квартирах. Мальчишки забавлялись поджиганием ворохов тополиного пуха, и в городе от этого полыхали то сараи, то бараки. Избежать этих бед, переловив мальчишек, запретив спички или - вырубив "пылящие" пухом тополя? В окно их комнаты второго этажа тянул ладошки клён, и это была такая радость!

Когда начали сажать тополя у нового дома, Кузьма вышел к бригадиру и сказал: "Отвези тополя назад в ЗеленХоз и сдай, а то все тополя я сам вырублю. Скажи, Кузьма Маленков заказал каштаны и груши посадить".

Что тут было! Гордого бойца, Кузьму – обсмеяли.

- Да хоть ты будь сам Хрущёв[49], а не Маленков! Велено, и посадим! Будешь мешать, – и тебя посадим!

Ух, уж эти, готовые выполнить и глупость, и подлость по приказу! Тогда Кузьма вышел уже с топором. Гневный взгляд его голубых глаз не выдерживал никто. Но трусу и дураку страшней показался топор… Смельчаки-насмешники тут же с угрозами умчались на машине вместе с тополиными саженцами.

Скандал эхом прокатился по парткомам. А коммунист Маленков, как ни в чём не бывало, принёс с базара "свои" саженцы и начал во дворе дома сажать яблони, груши, вишни… "Через четыре года здесь будет город-сад!"[50] — лучше наяву, чем в стихах. "Кузьма, одумайся, дети всё поломают!" "Я ещё посажу. Их дети тоже сажать, а не ломать научатся".

И совсем уже неожиданным и полным триумфом был приезд машины с саженцами каштанов. Были в городе и умные люди у власти. Щуплые пок&